Парни переглянулись. Макс кивнул на охранников.

— Не думаю, что они нас отпустят проверить.

Вскоре к ним привели Гая. Он расстелил плащ на снегу и практически рухнул на него.

— Вот и все, — прошептал он.

Максим присел рядом, он хотел забыть о последних нескольких часах. Парень с удовольствие любовался наступившим рассветом, размышляя, почему он раньше не замечал, каким красивым бывает небо.

— А все-таки жизнь прекрасна, — сказал он сам себе.

— Это точно, — согласился Джон.

Макс закрыл глаза, мечтая побыстрее оказаться в теплой постели, нет лучше на кухне с Марлет и ее вкусными блюдами. Сейчас он бы не отказался от вчерашнего праздничного торта. Парень посмотрел на стражей. Нет, у таких в кармане печенье или конфеты не заваляются, а жаль.

Ника привстала, когда увидела отца: за ним следовал пленный Бролер.

Драгон даже не подошел к дочери, а сразу прошествовал к возведенной быстро палатке. Ника направилась к отцу, но ее остановил страж.

— Я хочу увидеть отца, мне надо поговорить с ним.

— У меня приказ не пускать вас.

Волшебница возмущенно попыталась вырвать руку из цепких лап военного.

— Отпустите ее, — приказал Костер.

Волшебница, увидев потрепанный вид преподавателя, виновато закусила губу.

— Я хочу поговорить с отцом, а этот увалень не пускает меня к нему, — пожаловалась девушка.

— И правильно делает, — неожиданно согласился Стоун.

— Что? — не поняла Ника.

— А то, что Драгон в бешенстве. Хотя я думал, что его невозможно вывести из себя. Впрочем, не могу его осуждать.

Ника опустила взгляд.

— Я должна с ним поговорить.

— Потом, — отмахнулся Костер, — а теперь берите метлы и возвращайтесь в особняк, стража сопроводит вас, — не смягчившись, добавил ведьмак.

— Я хочу поговорить с отцом!

— Это приказ Драгона, если вы добровольно не выполните его, у стражей есть полномочия доставить вас в особняк силой. Извини, но сейчас мне надо оказать помощь тем, кто действительно в ней нуждается. — Костер отвернулся и направился прочь.

Ника никогда так не нервничала как перед встречей с отцом. Она пыталась найти слова, чтобы извиниться, объяснить. Но все получалось глупым, как и ее поступок.

Вероника почему-то думала, что ей придется оправдываться только перед отцом, но ее поступок разочаровал и чету Мелари.

В особняке никто не спал. Супруги сидели в холле, обнявшись, они переговаривались друг с другом, то и дело поглядывая на часы…

Когда глубокой ночью раздался стук в двери, и на пороге появился Драгон с друзьями, которых интересовал лишь один вопрос — где подростки. В доме начался переполох. Джилас, увидев пустые кровати, едва не слегла. Проверили наличие метел. Когда не нашлось и их, сомнений не оставалось — подростки покинули особняк. Драгон приказал не предпринимать ни каких действий и дождаться его возвращения!

Когда стража передала своих подопечных родственникам, то Джилас по очереди перецеловала внуков, шепча, что слава богам с ними все в порядке. Готрик впервые за то время, которое его знали подростки, был в настоящем гневе!

Он воздержался от слов, что рад видеть внуков. Нет, минут десять он просто кричал, обвинив внуков в безалаберности, безответственности и отсутствии элементарного чувства самосохранения.

Максим, было попытался сказать слова оправдания, но лучше бы он не открывал рта. Джилас, которая пришла в себя после бессонной ночи, уверившись, что с детьми все в порядке, присоединилась к супругу. Отчитав подростков, им приказали подняться наверх и не покидать спальни без разрешения.

Максим, у которого урчало в животе, согласился остаться без позднего ужина, он понимал, что сегодняшняя вылазка была не обычной шалостью. К тому же в шкафу он держал заначку — свои любимые сухарики, еще фрукты на балконе и конфеты под подушкой. Джон поднялся по лестнице и, впервые не раздеваясь, рухнул в кровать. Через пару секунд он уже спал, даже во сне вздрагивая от острых колющих прутьев.

Даже легкомысленная Сент-Луис и та заявила, что если подростки будут продолжать в том же духе искать приключения на одну точку, то вскоре ей будет некого донимать.

Вероника в отличие от братьев не могла заснуть, она ждала, когда приедет отец, но его все не было. Девушка, нарушив приказ Джилас, распахнула двери и наткнулась на Генри.

— Здравствуйте, миледи, — поклонившись, сказал баск.

Вероника усмехнулась, но это уже слишком — представить к ней стражу.

— Я хочу вернуться в Академию, — сказала девушка.

— Если вы хотите встретить там сэра Драгона, то можете вернуться в комнату, его там нет.

— Не надо мне лгать, — попросила устало Ника.

Баск покачал мордой.

— Миледи знает, я никогда не лгу. Сэр Драгон будет отсутствовать в течение нескольких дней, но как только он вернется в Мессорию, то обязательно поговорит с вами.

— Где он? — тут же спросила девушка.

Баск отрицательно мотнул головой.

— Отдохните, миледи, должно быть, вы очень устали.

Ника грустно улыбнулась.

— Вы совершили храбрый, хотя и очень глупый поступок, — неожиданно сказал баск, откланявшись.

Вероника хмыкнула, губы дрогнули в улыбке, а ведь ей все удалось — Бролер был арестован, а десятки вандов на острове получили помощь. Глупо — может быть, но спасенные жизни стояли наказания.

Два дня пролетели быстро, хотя с подростками никто в доме не разговаривал, даже слуги смотрели на них с осуждением.

Когда же Гай решил навестить своих новых друзей, Джилас не пустила его на порог дома, заявив, что он старше ее внуков, и должен был остановить их, а не потворствовать их прихоти. Гай попытался оправдаться, но графиня наотрез отказалась его впустить, приказав молодому волшебнику никогда не появляться на пороге их дома.

Гай на следующий день подкараулив Нику в саду. Девушка перекинулась с парнем несколькими словами. Долго разговаривать она не стала, чтобы не злить лишний раз бабушку, впервые не обращавшую на нее внимания.

Максим и Джон тоже вели себя демонстративно хорошо. Они не ссорились, выполняли приказы, а Макс вместо розыгрышей и глупых игр увлекся чтением.

Драгон прилетел спустя три дня после ареста Болера. Вероника, которая не могла дождаться возвращения отца, растерялась. Заготовленные слова и извинения вылетели из головы.

Вероника стояла, опустив взгляд. Молчание длилось очень долго. Девушке самой пришлось его нарушить.

— Ты еще злишься на меня? — тихо спросила Ника, робко подняв взгляд.