голову тому, что получил по причиндалам, и этот стонать перестал.

Вдали раздавались крики, милицию звали, кто-то видел драку, окна нашей квартиры на эту стороны выходили, но скамейку и место боя с балкона не видно, деревья мешали, если только шум насторожит родню.

– Ты как, в порядке? – спросил я Лену, что со слезами на глазах держалась за ногу.

– До свадьбы заживет, – с некоторым трудом улыбнулась та.

– Ну если шутишь, то ничего серьезного. Однако больницу посетить надо, мало ли что с ногой.

Вокруг нас начали собираться люди, пострадавшим оказывали помощь. Отец появился один, отвел меня в сторону, поинтересовался, что случилось:

– Малолетняя шантрапа напала, – пожал я плечами. – Пострадала девочка, так что удары я сдерживать не стал и бил в полную силу, калеча.

– Ты понимаешь, что за это будет?! – рассердился тот.

– Дай подумать… – Я задумчиво потер подбородок и, посмотрев на него, предположил: – Ничего?

– Тебя поставят на учет.

– Ты мухоморов наелся? С какой это стати? Сейчас не беспредельные девяностые, где за деньги пострадавшего виновным делают и отправляют на зону. Свидетель есть, напали они на меня первые, чистая самооборона. А ставить на учет награжденного медалью МВД – это вообще из разряда сказки. Скорее всего, будет совсем наоборот, меня еще и поблагодарят за защиту одноклассницы.

– Мне кажется, ты преувеличиваешь, – с большим сомнением сказал отец.

Однако все вышло именно так, как отец опасался. Прибыла патрульная машина, причем довольно быстро, им по рации сообщили. Приехало две «неотложки», в которые загрузили всех пострадавших, включая Лену. Ее уже опросили при матери, которая сопровождала девочку в больницу, ногу все же посмотреть стоит.

Нас с отцом отвезли в отделение милиции. Старлей, что нас принял, изучил материалы дела, ему патрульные все передали, они и опрос свидетелей провели. Двое видели сам момент нападения, так что особых претензий к нам не было, кроме одного:

– Тимофей, нельзя было обойтись без серьезных травм у напавших на вас подростков?

– Малолетних бандитов, вы хотите сказать? – уточнил я. – Да я там больше крутился, они сами себя покалечили. Толпой же нападали, я только оборонялся. Драться я не умею, что получилось, то получилось. Они толпой на меня навалились, Лену покалечили, друг друга. Надеюсь, им большой срок дадут?

– Тут дело уже не в них, а в тебе. Они – пострадавшие. Придется тебя на учет ставить, пообщаешься с инспектором по делам несовершеннолетних.

– О как? – развеселился я и обратился к отцу. – Завтра запишемся на прием к министру МВД. Надеюсь, примет без проволочек. Нужно сообщить о делах, что творятся в одном из отделов Москвы.

– Ты думаешь, что к министру вот так легко попасть? – усмехнулся старлей.

– Думаю, министр согласится принять пионера, которого несколько дней назад наградили медалью МВД за помощь милиции и который принес министру такие важные сведенья. Оказывается, сотрудники МВД в одном из отделов покрывают преступников. А судя по тому, как напали, они это делают не в первый раз. Наверняка у вас немало заявлений, от избиений и ограблений до изнасилований. Так еще они решили сделать виноватым потерпевшего. А это уже настоящее преступление и превышение должностных полномочий. Думаю, тут или взятка все решает, или, скорее всего, один из преступников родственник кому-то из начальства, вот и покрывают. Однозначно идем к министру, его люди, пусть и разбирается.

– Свободны… пока, – сказал старлей, скрипнув зубами от злости. Мои слова его нисколько не напугали.

Он поставил подпись на пропуске, и мы покинули кабинет, спустись вниз, нас опрашивали на втором этаже. Там сдали пропуск и вышли на улицу. Отец все это время молчал, как я и просил, а тут не выдержал:

– Нехорошо поговорили.

– Да нет, нормально. Завтра встанем пораньше, нужно в министерстве побывать. Насчет общения с министром я не шутил. Он решит нашу проблему, а мы – его.

– Может, не нужно связываться? Этот старший лейтенант явно ничего не боится.

– Он просто не поверил, что мы к министру вот так заявимся. А как инспекция из министерства появится, так и забегает. Тут ведь не просто увольнением попахивает, тут небо в клеточку в натуральном виде будет.

– А чем ты министру поможешь?

– Да есть чем.

Мы не обратили внимания на двух милиционеров, что курили в темноте у патрульной машины и вполне нас слышали, направились прочь. Отец продолжал задавать вопросы, не касаясь пока того, о чем мы в квартире говорили. Видимо, еще переваривает такие новости.

– Почему ты их так покалечил?

– Тебя это беспокоит? Нашел о чем жалеть. А старлею я правду сказал: я там больше крутился и удары отбивал. Я драться не умею.

– Как это не умеешь?! Пятерых здоровых лбов раскидал.

– Пап, я не умею драться, я умею убивать, именно этому меня учили, и все последующие годы я совершенствовал это умение. И все эти руконогомашества у меня отработаны только для одного: покалечить или убить противника. Если брать языка, то там совсем другие навыки, и в такой уличной драке их не применить. Так что там, у скамейки, я был очень сдержан и никого не убил. Тем более эти недоноски били меня, чтобы покалечить. Пьяные они были, тормозов нет.

– А с помощью министру что? Ты так и не ответил.

– Бать, сейчас на министре много всего висит. Совершаются разные громкие преступления, а с него требуют скорейшего раскрытия. Например, серийные маньяки Советского Союза. Кто-то уже пойман и приговорен к высшей мере, но многие еще на свободе и совершают свои страшные преступления. Например…

Пока мы шли я перечислял разных маньяков, убийц и насильников, описывая по каждому, сколько было жертв, что с жертвами делали, пока не поймали и приговорили. Почти по всем делам, перед тем как были вычислены настоящие преступники, сажали невиновных, которые под пытками брали все на себя. Некоторые были расстреляны по приговору суда, так что я хоть и сам из системы, но МВД не люблю. Также описал, откуда я о них знаю, помянув добрым словом замполита Академии, тот к нам из МУРа перешел.

На троллейбусе мы доехали до нашей остановки и направились к дому. Там нас ждали, мы описали маме с бабушкой что было в милиции. Я поставил будильник, встанем пораньше, и, подумав, вышел в прихожую. Тут на подставке стоял телефон. Да, у нас в квартире был свой телефон, отцу линию провели. Взяв потрепанную телефонную книжку, нашел номер справочной, позвонил, там мне сообщили номер дежурного по министерству. Ответил тот сразу, и я попросил меня записать на завтра на прием, сообщив свои данные. Тот записывать