конечно, неофициально, могут за мародерство привлечь, как бывало во время моей службы, но если никто не видел, то и вопросы не задают, откуда взял. Все так поступали, я сам отворачивался, когда бойцы обыскивали трупы афганцев. Так что, уничтожив бандитов в тайге, я взял с них деньги, в пачке было тринадцать тысяч с мелочью. Четыре тысячи мне стоил гараж, там хорошая мастерская, остальное на машину хочу потратить. Так что, пап, завтра едем на авторынок. У тебя права-то есть?

– Есть. А как купил? Мне интересно.

– Нам тоже, – подтвердила мама.

– Просто постоянно ссылался на вас, мол, отец на Севере, машину там купил, «Волгу», гонит сюда, а мама на работе, аврал у них, принес записку от вас. Выкрал твой паспорт, мама, и теперь ты владелица гаражного бокса. Паспорт положил на место. Документы на гараж и деньги трофейные – в гараже. Все оплачено, все сделано. Осталось машину купить, а мне – мопед. Я – ребенок, я погонять хочу. А пока вам на работу не пора?

Они, глянув на часы, заторопились, давая задания. Бабушке – погладить праздничную одежду, в которой я в министерство пойду, мама уже отобрала. Мне – начистить туфли. Не забыть документы, медаль на пиджак прицепить. Отец сообщил, что ему сегодня обязательно нужно отчитаться у начальства, встретимся у входа в министерство. До места я сам доберусь. Отец тоже выходную одежду надел и вскоре ушел, за ним и мама.

Отец направлялся к станции метро «Коломенская», ее открыли всего года три назад, ему так быстрее, до нее километра полтора, минут пятнадцать идти, а мама – на автобусе. Тоже без пересадки, прямой маршрут.

Время пока было, я с бабушкой пообщался. У нее в основном вопросы, как люди в будущем жили, цены какие. На многие вопросы отвечал, на какие-то затруднялся ответить. А на совсем мизер ответов у меня не было. Кстати, бабушку пообещал взять с нами на авторынок, ей тоже интересно в выборе поучаствовать.

Я уже планировал в гараж сходить, хотел с дверным звонком поработать, но тут зазвонил другой, телефонный. Родители по часам еще в пути должны быть, время восемь, обоим в девять на работе нужно быть, значит, кто-то другой. Встав со стула, я вышел в коридор и поднял трубку, сказав глухим голосом:

– База ракетных катеров, дежурный мичман Череззаборногузадерищенко.

– Э-э-э, я звонил на квартиру Корневых, – с некоторым недоумением сказал неизвестный, по голосу молодой мужчина в районе тридцати лет. – И как в Москве может быть база ракетных катаров?

– Вы туда куда нужно попали. Извините, неудачная шутка. Я – Тимофей Корнев.

– Ясно. Я – секретарь министра Щелокова, фамилия Миронов, звоню по поводу просьбы о встрече. У вас есть кто-нибудь дома из взрослых?

– Родители на работе. Отец обещал к одиннадцати быть у министерства. Ему нужно с начальством встретиться и сдать командировку. Он вчера из командировки приехал, из Ханты-Мансийска. А дома бабушка, могу позвать.

– Если не затруднит.

– Сейчас.

Позвав бабушку, передал трубку, и она стала слушать, после чего, сказав, что все запомнила, положила трубку. Посмотрев на меня, сказала:

– Министр в обед уедет, не сможет встретиться. Сказали, что машину за тобой выслали. Заинтересовал ты их чем-то, хочет сейчас встретиться.

– Ага, – кивнул я. – Я одежду поглажу, а ты принарядись, со мной поедешь.

Мы едва все успели сделать, бабушка мамин строгий костюм надела, они почти одинаковые фигуры имели, я медаль нацепил, галстук пионерский и документы на себя взял, грамоту, когда раздался звонок в дверь.

Бабушка впустила, это шофер был, я как раз с отцом по телефону говорил. Тот догадался позвонить, приехав на работу, вот и узнал о том, что время встречи изменилось. Обещал быть у входа, ему там недалеко. Я запер квартиру, мы спустилась, там стояла новенькая черная «Волга» последней модели, с несколькими антеннами. Мы сели сзади, и водитель, газанув, покинул двор. Мне Лена помахала со скамейки, надо будет узнать, что у нее с ногой.

Выехали на трассу. Тут четырехполосное шоссе, погнали в центр. Полчаса – и на месте. Отец действительно у входа ждал, успел, как и обещал. Шофер сопроводил нас до дежурного, передал на руки и ушел.

Нас оформили, бабушку пропустили по пенсионному, паспорт дома был, и дальше сопроводили в секретариат, уже секретарь нас оформил, ждать долго не пришлось, вышло несколько генералов, двое в штатском, и нас пригласили проходить. Министр у окна стоял, налив воды из графина в стакан, пил, довольно жадно. Махнув рукой, мол, проходите, потом поставил стакан и направился ко мне, говоря:

– Всегда рад встретиться с героями. Если бы вчера мой секретарь не был у дежурного, что ваш звонок принял, было бы сложно встретится. Всего лишь случайность… Да, я ознакомился с причиной награждения, должен сказать, потрясен. В одиночку против двоих, безоружный – и выстоял, уничтожив убийц, это потрясает.

Бабушка неопределенно хмыкнула, она о таких подробностях не знала. Дома явно будет серьезный разговор. Пожал мне руку, затем с отцом поздоровался, пригласил нас присаживаться, сам не за рабочий стол сел, а напротив, мы – с одной стороны длинного стола, а он – с другой. Поинтересовался, не хотим ли соку, могут из буфета принести, мы отказались.

Стал расспрашивать, что там было с бандитами. Я в красках все описал, министр внимательно слушал, практически не комментируя, лишь изредка кивал, явно своим мыслям. А потом узнал, что за дело ко мне было, связанное с его подчиненными. Тут я тоже красок не жалел, описал, как с одноклассницей вышел во двор и на нас напали шестеро, девочка тоже пострадала, ее в больницу увезли. Рассказал, сколько лет было подросткам и сколько нам; как я крутился, отводя удары, отчего те били себя сами, круша челюсти и кости, как в милиции побывали с отцом, как шло общение с тем старшим лейтенантом. Описывал я все, как было, отец подтверждал, мол, все слово в слово, и по мрачному лицу Щелокова, тот пометки делал в блокноте, было понятно: ему своеволие подчиненных тоже сильно не понравилось.

– Разберемся, – веско сказал он. – Времени у меня мало осталось, еще что-то про убийцу в Ульяновске было?

– Да, было, – подтвердил я. – Вы записывайте, а то память, она такая, что-нибудь да сотрется. Значит, так: Уткин Анатолий Викторович, тысяч девятьсот сорок второго года рождения…

Я описывал злодеяния того с шестьдесят восьмого по шестьдесят девятый, как ловко он ушел от внимания, затаившись, совершив мелкую кражу и сев. Министр вел запись, внимательно меня слушая. Подробности, что я сообщал,