И звучит это очень похоже на то, как отдает приказ своим воинам отец, после чего у них, впрочем, как и у нас, не возникает даже мысли его не выполнить.

Радмир помогает мне подняться и, поддерживая, потому что ноги уже в который раз за этот день отказываются мне подчиняться, подталкивает к двери, стараясь собой загородить жениха.

И когда мы уже последними выходим из комнаты, она добавляет то, что дает мне не надежду – уверенность в том, что все будет именно так, как она и говорит:

– Как только ты примешь титул принцессы, отец даст разрешение на ваш брак.

И я киваю головой, чувствуя, как начинает уходить напряжение, а вместе с ним и последние силы. Так что вниз я спускаюсь на руках брата и в сопровождении нетерпеливых взглядов тех, кому не терпится узнать подробности моей авантюры, неожиданно заканчивающейся вполне благополучно. По крайней мере, для меня. Но, что самое интересное, это желание пересиливает даже стремление высказать мне все претензии по поводу моей излишней самостоятельности.

Радмир усаживает меня на ту же кушетку, на которой я приходила в себя после развлечения на базе даймонов в Камарише, и это наводит меня на мысль, что в гостиной кое-кого не хватает.

– Алраэль. – И только произнеся имя лорда, я осознаю, что впервые, обращаясь к нему, опускаю его титул. Для него это тоже не проходит незамеченным, и в его глазах мелькает удовлетворение. – Ты не прикажешь привести Агираса? Для него будет поучительным узнать, кто ему достался в госпожи.

Эльф, продолжая улыбаться, правда, теперь уже скорее в предвкушении развлечения, кивает и движением головы указывает одному из своих телохранителей на дверь.

А я устраиваюсь удобнее и капризным голосом, на который имею полное право, добавляю:

– Никто не хочет предложить даме вина?

– Этой даме… – Тамирас не заканчивает, но у меня создается впечатление, что все остальные полностью согласны с тем, что остается недосказанным.

Но тем не менее уже через минуту я держу в руке бокал, в котором несколько капель благородного напитка щедро разбавлены водой.

И ведь не скажешь, что пожадничали. Скорее поберегли свои нервы.

Тер Закираля входит в гостиную в наглухо застегнутом набиру и с обреченным спокойствием в изумрудных глазах, что удивительно смотрятся на фоне черной кожи. Но его бесстрастность длится лишь до того мгновения, пока его внимательный взгляд не касается меня, и я вновь могу видеть, насколько молниеносным он может быть.

– Госпожа…

И я не считаю нужным скрывать от него ту правду, которую он хочет знать.

– Мне обещали, что он будет жить. И этому человеку я верю.

– Я могу его видеть? – Он отстегивает край платка, словно снова восстанавливая свой статус по отношению ко мне.

– Как только это будет возможно, нас позовут. Алраэль…

И тот в ответ кивает: целители уже поднялись наверх.

– Что я должен делать?

Ох… И трудно же мне будет с ними. И я с благодарностью смотрю на брата, который приходит мне на выручку. Его рука тяжело опускается на плечо даймона, отчего тело того напрягается, а глаза начинают метаться между мной и Радмиром. И брат кивком головы указав на кресло, что стоит поодаль, добавляет характерным для него язвительным тоном:

– Посиди вон там и послушай, как хрупкие человеческие барышни в состоянии ярости разбираются с теми, кто смеет обижать их мужчин.

Похоже, у меня отходняк. Потому что после этой фразы меня начинает душить смех. Впрочем, не меня одну.

– Госпожа?!

– Агирас, будь добр, сделай, что тебя просят. – И остается лишь радоваться тому, что у него хватает сообразительности больше вопросов не задавать.

Теперь, когда все в сборе и не сводят с меня глаз, в которых застыло множество вопросов, можно было бы и начать свой рассказ. Но два ощущения не дают мне сделать это немедленно: тонкий ручеек сил, что бежит по ниточке связи, благодаря которой мне удалось активировать заклинание Закираля и пробиться в защищенные подземелья базы, и предчувствие того, что на сегодня мои испытания не закончились.

И если первое меня не может не радовать – маме удалось сделать то, что не сумела я, и тело Закираля начало требовать поддержки для регенерации, – то второе наводит меня на мрачные мысли о том, что я дала отцу хороший повод сдержать свое последнее обещание, и пусть не порка, но основательная разборка мне предстоит. И судя по тому, как туманится взгляд брата, сканируя все вокруг нас, это произойдет довольно быстро.

Хотя удивляться надо было бы другому: как маме удалось его опередить.

Ну, я же говорила…

На лице Радмира выражение полного послушания, да и остальные уже почувствовали матрицу перехода.

– Повелитель Аарон Арх’Онт.

Он появляется из портала в сопровождении пятерки гвардейцев с эмблемами сарусов, морды которых выглядывают из-за стоек воротников коротких колетов, и в гостиной сразу становится тесно. Надеюсь, что известие о разгроме второй базы не дошло еще до правителя Элильяра, а не то эту встречу придется переводить из разряда родственно-дружеской в ранг повыше.

Папочка, что, впрочем, неудивительно, смотрится весьма впечатляюще и на фоне своих серьезного вида телохранителей. И даже Тамирас, который монументально выглядит среди изящных эльфов, значительно уступает ему по размерам.

Так что, глядя на повелителя, нельзя сразу не понять, кто он и зачем появился.

– Отец… – Я пытаюсь подняться с кушетки, но он взглядом впечатывает меня обратно.

Да… когда он в гневе, а то состояние, которое я сейчас вижу, иначе и назвать нельзя, от него стоит держаться подальше. Правда, с моим умением вить из него веревки все это можно считать легким ветерком по сравнению с бурей, что может разыграться для других, среди которых первым номером идет, естественно, братец.

И вот его-то придется спасать. Самым простым и неоднократно опробованным, но при этом продолжающим оставаться весьма действенным способом. И главное, дождаться для этого самого подходящего момента, когда все будут слишком заняты, чтобы успеть меня подхватить. Потому что белая рубашка, заляпанная большей частью чужой кровью, в которой есть и принадлежащая Закиралю, будет эффектней смотреться на темном ковре, что украшает пол в гостиной.

– Повелитель…

Все, и даже даймон, что довольно быстро осознал ситуацию, в которую попал, склоняются в глубоком поклоне.

А я, пока папуля немножечко занят, не столько отвечая на приветствие, сколько оценивая разношерстность нашей компании, делаю вторую попытку подняться с кушетки. Не забыв условным знаком предупредить брата – в такие игры мы обычно с ним играли вдвоем, и его роль едва ли не основная, – усилить суету вокруг моего тела и по возможности исчезнуть с ним на руках подальше от того места, где мы в тот момент находимся.