Руки дрожали так, что Ёлка только с четвертого раза смогла вставить аккумулятор в разобранный телефон, не меньше времени ушло на то, чтобы включить аппарат.

Как там Шурик говорил: ПИН-код — год ее рождения? Или число и месяц? Не, вроде все-таки год.

Пальцы ходили ходуном — Элке пришлось выдохнуть, собраться с силами, чтобы четко, стараясь не промахиваться мимо нужных клавиш, набрать заветные четыре цифры. Ну? Ну, миленький, ну? Да. Да-да-да.

А потом был еще один приятный сюрприз — телефон не просто заработал. Он поймал какую-то местную мобильную сеть.

Наверное, международные террористы не могли обойтись без связи и на свои деньги поставили сотовую вышку где-то рядом с заброшенным курдским поселением. Или операторы мобильной связи настолько широко захватили весь мир в свои цепкие лапы, что на земле не осталось ни одной точки (кроме, конечно, федеральной трассы Якутск — Алдан и Южного полюса), где не брал бы телефон. Ну, или просто Элкин ангел-хранитель замкнул в тот момент на себе какие-то провода — неважно все это! Главное, что лесенка вертикальных черточек, обозначающая уровень сигнала, была заполнена наполовину. То есть связь была! Отсюда можно было позвонить!

Дальше голова думала отдельно от Элки. Сама девушка ужасно трусила и тряслась как цуцик, а голова выдавала четкие руководства к действию. Командовала остальным организмом. Большей частью пальцем, нажимающим заветную кнопку и речевым аппаратом в целом.

— Нello! — раздалось в трубке. — Can I help you?

— Only Russian, — выдала голова.

И правильно выдала. Если бы сейчас Ёлка начала задумываться о том, как хотя бы на одном из известных ей языков, кроме родного, будет объяснять, чего ей, собственно, надо, уйдет драгоценное время. А сейчас нельзя терять ни секунды.

Прижимая аппарат к уху, Элка отползла за один из облезлых домов, за тот, который выглядел наиболее заброшенным.

— Слушаю вас! — ожил Vertu. — Чем я могу вам помочь?

— Девушка, мне срочно нужен номер мобильного телефона гражданина России, Булева Родиона. Нет, отчества не знаю. Год рождения?.. — Спокойная голова в доли секунды подсчитала, в каком году появился на свет тридцатипятилетний Шурик. А раз они с Родькой служили вместе, значит, наверняка одногодки. — Семьдесят четвертого или семьдесят пятого года он…

— Извините, но этих данных не хватает, чтобы сообщить вам требуемую информацию, — искренне расстроился в телефоне женский голос. — Могу я еще чем-нибудь вам помочь?

— Девушка. Вы знаете, с какого телефона я звоню. Если в ближайшие пять минут у меня не будет номера этого человека, я вас убью. Я знаю, что разговоры записываются. Я подам в суд, куда угодно — но если я не смогу позвонить человеку по имени Родион Булев, погибнут мои друзья. Понимаю, что все звучит как бред. Но мне срочно нужен этот номер. Пожалуйста, я вас очень прошу. У вас же есть такие базы данных! Пожалуйста… — И Элка откровенно расплакалась. Не может быть такого, чтобы сейчас, в последний момент, ей не повезло!

— Хорошо, давайте попробуем, — безразлично-вежливо прозвучало из трубки. — Вы подождете или перезвоните позже?

— Подожду, — тусклым голосом ответила уже ни на что не надеющаяся Элка.

Обидно, что везение закончилось в двух шагах от заветного спасения. Боженька, пожалуйста, не за себя же прошу…

— У вас есть куда записать номера? — прожурчал в охрененно дорогом аппарате приятный женский голос. — На самом деле нам с вами очень повезло. Мужчин с такими именем и фамилией в базе российских операторов мобильной связи всего двое. Один из них попадает в указанную вами возрастную категорию, второй…

— Девушка, миленькая, давайте телефон обоих! Но сначала того, который попадает!

— Конечно, — невидимо улыбнулась «личный консьерж» и принялась диктовать Ёлке нужные «плюс семь»…

Первый же телефон оказался тем, который был нужен. Бархатистый мужской голос после двенадцати гудков сказал «Алле!».

— Родион, меня зовут Элла, вы несколько часов назад меня на охоту с Шуриком собирали! — Торопливо, чтобы успеть сказать все до того, как парень бросит трубку, затараторила Ёлка. — Саша нас не познакомил. Родион, вы меня слышите?

— Да, Элла. — Голос вдруг из бархатного превратился в ледяной и совершенно безразличный. — Зачем вы звоните? Это частный номер. Откуда вы его знаете?

— Да не важно! Мы в нескольких часах пешего хода от вас!

— Извините, но я ничем не могу вам помочь. — И этот самый Родион собрался повесить трубку.

— Слышь, сослуживец хренов, тут Шурика убивают нах! — плюнув на конспирацию, заорала в трубку Элка.

Человек на том конце мобильной связи на несколько секунд замолчал, потом чуть менее бесстрастно, но все еще холодно попросил:

— Быстро и коротко — что случилось? Ну!

И Элка, насколько могла быстро и коротко, то есть страшно сбиваясь и заикаясь, протараторила про курдское поселение, про то, что ребят нет уже сорок минут, про то, что она чувствует, что случилась беда, и про то, что…

И накрыла ее беспросветная мгла. И умерли звуки. И не стало ничего…

…Она опять накануне покурила не то, что можно? Или вчера была какая-то вечеринка с разным спиртным? Или…

Все, больше вариантов мозг не выдает. Мозг сломался.

— Элка! Ёлочка! Ты живая? — Голос, звучащий в этой кромешной тьме, был очень родным и знакомым. — Элка! Женька, ты можешь до нее дотянуться? Пни ее что ли! Блин, ну она же дышит вроде. Элочка, миленькая, не умирай, родненькая…

Вы уже там разберитесь между собой, то ли ее пнуть надо, то ли она родненькая! Совсем оборзели. Друг друга попинайте!

Губы, которые хотели сказать эти слова, почему-то не слушались. Они ужасно пересохли, словно покрылись коростой и еле шевелились. Поэтому вместо ругательств вырвались только нескольких хриплых звуков.

— Ну, слава богу, живая! Жень, ты доползти до нее можешь?

И вернулся свет. Правда, не весь. Потому что глаза, конечно, открылись, но не полностью. И в эти узкие щелочки вдруг заглянуло родненькое, любименькое Женькино лицо. Ой, мамочки! Это что ж с ним сделалось-то?

Вообще-то, только очень близкий человек мог узнать в этой покоцанной панде симпатичную физиономию маленького телохранителя. Почему панде? Да потому, что лицо Евгения было распухшим до круглости, уши торчали в разные стороны, а вокруг глаз четко вырисовывались расплывшиеся черные круги. Да и вообще вид у него был не человеческий.

— Жень, что с тобой? — прохрипела Элка. — А Шурик где?

— Здесь я, — довольно бодро раздалось откуда-то сбоку.

Реально слыша скрип собственных шейных позвонков, Ёлка повернула голову. О, еще одна панда! Только большая. И полуголая. Если на Женьке еще оставались какие-то обрывки, имитирующие одежду, то с внешним видом Терминатора было похуже — на парне красовались обрывки брюк, а футболки не было вовсе.