— Гончие Ниарада! — крикнул Керморван. Он подбежал к мачте и схватил весло, лежавшее на полке внизу. Еще один огромный бугор вспучился не более чем в двадцати ярдах по правому борту. Воин выпрямился в центре палубы, взвалив на плечи длинное весло, готовый прыгнуть к одному или другому борту.

— Вы двое, к румпелю! Держите курс, пока я не позову, и будьте готовы прийти на помощь в любой момент.

Илс и Элоф направились к румпелю, но не успели сделать и нескольких шагов, как из воды за кормой выпрыгнула крупная рыба. Ей не суждено было вернуться в родную стихию. С непринужденным, почти томным изяществом снизу, поднялась громадная голова, вся в клочьях пены, и перехватила тяжелое туловище в падении. Длинные челюсти с рядами загнутых зубов беззвучно разошлись и сомкнулись. Рыба исчезла без следа. Огромное крапчато-серое туловище изогнулось и начало погружаться; движение казалось нескончаемым. Плоский полумесяц хвоста напоследок шлепнул по поверхности, окатив палубу ливнем брызг, и тоже исчез.

— Оно по меньшей мере вдвое длиннее нашей лодки! — прошептала Илс. — Смотрите!

Она вгляделась в серые предрассветные сумерки, где маячили неясные тени.

— Должно быть, там их целые сотни! Все море кишит ими! Керморван, что это за существа?

Воин немного помедлил с ответом.

— Кажется, на северном наречии они называются валфис .

— Киты? — выдохнул Элоф, не отрывавший взгляда от беспокойного моря. Затем он рассмеялся. — Но киты не опасны, если не охотиться на них и не проплывать на пути их стада. Каждый рыбак в моем городке знал об этом!

— Стало быть, они не слышали о гончих Ниарада. Это не огромные мудрые киты, обитатели океанских глубин, и даже не кашалоты. Посмотрите на их головы, клиновидные и заостренные, как наконечник стрелы! Это древние, смертоносные твари, чей разум способен вместить лишь злобу и ненасытный голод. Они стражники владений Ниарада и его охотники. Сейчас было бы весьма кстати, если бы он отозвал их к себе!

— Они выкликали мое имя, — прошептал Элоф.

Раздался звук, похожий на удар грома; едкие брызги фонтаном осыпали их, и огромная зияющая пасть, достаточно широкая, чтобы проглотить человека целиком, распахнулась в нескольких ярдах от кормового планшира. Кривые зубы были широко расставлены и расположены в несколько рядов, словно вершины горного хребта. Они холодно поблескивали, как и глаза над ними, сидевшие глубже и выше, чем у любого другого кита. Крапчато-серое тело было обтянуто не кожей, но чешуйчатой броней — тяжелыми рядами овальных пластин, вросших в морщинистую шкуру. Монстр напоминал бронированную змею толщиной с корпус лодки и почти в три раза длиннее. Какое-то время он лежал на волнах, не охотясь, подобно своим сородичам, а лениво перекатываясь вместе с зыбью. Потом он изогнулся, обнажив белое брюхо и длинные плавники, и холодным взглядом уставился на наблюдателей, стоявших на палубе. Из ноздрей, расположенных в верхней части рыла, вылетели две струи едкого, зловонного пара, а затем голова неспешно погрузилась в воду.

— Оно собирается проплыть под нами! — ахнула Илс. Керморван отрывисто кивнул, но не двинулся с места.

— Ничего не предпринимайте. Его нельзя сердить. Они слишком могучи…

Лодка поднялась на вершине подводного горба. Исполинская спина скользнула под днищем, и на мгновение Элофу показалось, что опасность миновала, но затем маленькое суденышко содрогнулось, завибрировало, и из открытого трюма донесся громкий треск. Румпель выскочил из затвора и бесцельно замотался из стороны в сторону, парус сначала опал, потом снова вздулся с громким хлопком. Доски импровизированного шверца протестующе застонали.

— Эта тварь чешет о нас свою гнусную шкуру! — гневно воскликнула Илс.

— Интересно, это все, что ему нужно от нас? — пробормотал Элоф, которому с трудом удалось выправить румпель.

Но остальные не слышали его, ибо в этот момент тяжкий толчок сотряс корпус по правому борту, и существо целиком появилось из воды. Оно потерлось о доски обшивки с такой силой, что лодка накренилась, и поручни противоположного борта окунулись в бурлящую воду. Быстрым, легким движением Керморван уперся тупым концом весла в серое туловище и с превеликой осторожностью оттолкнулся в сторону.

— Возможно, оно даже не заметит, — начал он, но в следующее мгновение чудовищный хвост снова плеснул по воде. Лодка подлетела на гребне волны, и Керморван упал на мокрую палубу. Звук удара глухо отозвался в трюме, откуда донеслось журчание текущей воды. Казалось, животное ушло на глубину, но Илс предостерегающе вскрикнула и подняла руку. Гончая Ниарада снова поднималась на поверхность, как будто собираясь протаранить маленькое суденышко или расколоть его надвое. Спотыкаясь, Элоф побрел к планширу и выхватил из ножен черный меч. Клинок сердито запел в ответ крепчавшему ветру.

— Ты звал меня? — крикнул кузнец. — Ты пел мое имя? Вот он я! Элоф здесь!

Задержавшись в наивысшей точке подъема, гигантское тело внезапно изогнулось, неуклюже отвернуло в сторону и рухнуло в воду за кормой. Раздался громоподобный всплеск, ливень брызг косой стеной окатил палубу. Суденышко на мгновение застыло на гребне волны, а затем с тошнотворной скоростью нырнуло вниз. Элофа швырнуло на поручни с такой силой, что он едва удержал свой меч. Лодка виляла из стороны в сторону, словно обезумев от происходящего. Керморван обхватил мачту и с усилием выпрямился.

— Мы забираем воду! Поворачивай к берегу!

Скользя и падая, хватаясь за все, что попадалось под руку, он добрался до кормы, где Илс сражалась с румпелем. Они налегли вдвоем, потом Керморван отпустил лебедку, и парус со скрипом начал разворачиваться. Волнение постепенно улеглось. Утренний свет блестел на мокром такелаже и залитой водой палубе, ветер дергал и теребил медленно сохнущий парус. Далеко в море, резвясь и охотясь за крупными рыбами, прыгавшими и искрившимися, как самоцветы в солнечных лучах, остались гончие Ниарада: они больше не обращали внимания на утлое суденышко, устремившееся в последнюю отчаянную гонку к берегу.

Оглядевшись по сторонам, Элоф поразился тому, какое большое расстояние они преодолели буквально за несколько минут. Берег маячил перед ними, еще темный и бесформенный на фоне светлеющего неба. Стычка с левиафанами каким-то образом подтолкнула их к побережью, и он уже мог слышать отдаленный рокот прибоя. Но еще громче плескалась вода в трюме. Элоф повернулся и побежал по кренящейся палубе к носовой каюте, где хранилось все их снаряжение и самое главное — драгоценная латная рукавица. Вода не могла причинить ей вред, но могла похоронить ее на морском дне. К счастью, море еще не добралось дотуда, хотя Элоф мог слышать, как волны бьются в переборку, отделявшую каюту от трюма. Он быстро собрал мешки, запихнув туда остатки продуктов, и поборол желание надеть рукавицу; с ее помощью он мог делать много вещей, но только не плавать. Вместо этого он плотно примотал ее к телу под курткой и поднялся на палубу вместе с багажом. Несмотря на то что он находился внизу лишь короткое время, их положение значительно ухудшилось. Суденышко по-прежнему шло к берегу, но сильно осело, и при каждом нырке с гребня волны из трюма выплескивалось немного воды.