Стэнли пожелал юноше удачи. Майкл надел на голову шлем, чувствуя, как у него учащается сердцебиение, и принял у Пиппина щит и заостренное копье. Рукой в латной перчатке он опустил забрало и шагом пустил Архангела к стартовой линии. Он тяжело дышал, сердце стучало. Барабаны своим грохотом призвали соперников и зрителей к молчанию. На лбу у юноши выступил пот. Его вновь охватили сомнения в собственных силах. Но он может и должен победить…

Платочек упал вниз.

— Господи помилуй! — вскричала Мэг.

Вскочив со своего места на королевской галерее, она бросилась вниз по ступенькам. Рене видела, как она помчалась по полю к своему брату, неподвижно лежавшему на песке. Набедренная пластина у него была вскрыта, как ножом, и из широкой раны ручьем хлестала кровь. На краю арены Майкл остановил своего коня и поднял забрало шлема, мрачно глядя на Уолтера и Мэг. Толпа зрителей бесновалась на трибунах, скандируя его имя и требуя, чтобы он совершил круг почета по арене. Но Майкл не шелохнулся, сидя на застывшем, как каменное изваяние, Архангеле. Уолтер зашевелился и с трудом сел, изрыгая проклятия. Собственная слабость и унизительное положение, в котором он оказался, заставили его сорвать с головы шлем и отбросить его в сторону. И только тогда Майкл пустил своего скакуна в победный галоп, выпрямившись в седле; золотистые волосы облаком вились вокруг головы, падая на оплечье лат. Поравнявшись с их величествами, он натянул поводья, снял шлем и наклонил голову.

— Ваше величество, мое почтение.

— Зеленый виноград вполне созрел, — заметил король.

Он наградил Майкла еще одним орденом и завел с ним разговор о тактике боя на копьях, щедро делясь собственным опытом. Они разговаривали и смеялись как закадычные друзья, к вящему изумлению публики и большому неудовольствию тех, кто оказался на время забыт. И ни разу Майкл не взглянул на Рене. Мэри вопросительно приподняла бровь, глядя на подругу. Принцесса лишь небрежно пожала плечами в ответ.

Уолтеру подали носилки, но он не пожелал воспользоваться ими и, хромая, заковылял прочь с арены.

— Уолтер, слава богу! — с облегчением всхлипнула Мэг. — Я так перепугалась за тебя.

— Я не настолько слаб, чтобы отдать концы после падения с седла, — огрызнулся Уолтер, с трудом передвигая ноги и навалившись на плечо Мартина. Бедро у него горело как в огне. В копчике поселилась сверлящая боль. Он чувствовал себя разбитым и униженным, но сдаваться не собирался. — Ты предала меня, сестренка, — желчно заявил он. — Теперь ты сходишь с ума по ничтожному выскочке низкого рождения, а для меня в твоем сердце уже не осталось места.

— Это неправда! Я по–прежнему люблю тебя больше всех. Но ведь он — наш брат…

— Довольно! — вспылил Уолтер. — Если ты намерена и далее якшаться с этим ублюдком, мне придется отослать тебя обратно в Суррей.

Мэг вздернула подбородок.

— Ты не можешь отослать меня. Я служу королеве, Уолтер, и отпустить меня может лишь она. Кроме того, очень скоро я выйду замуж.

— Мастер Деверо! — Джаспер, верный оруженосец и приспешник Норфолка, приветствовал его у входа в палатку. — Его светлость прислал меня справиться о вашем здоровье, сэр.

Настроение Уолтера несколько улучшилось.

— Прошу вас передать его светлости мою искреннюю благодарность за проявленную заботу. Скажите ему, что нынче вечером я намерен станцевать вольту с самыми красивыми дамами на балу.

— Его светлость, несомненно, будет рад услышать о вашем выздоровлении, сэр! — торжественно провозгласил Джаспер для посторонних ушей, а потом, заговорщически понизив голос, добавил: — Грязный имперский стиль: сначала целиться низко, а потом наносить удар в голову.

— Ну–ка, ну–ка, расскажите мне поподробнее об этой имперской тактике, — с интересом попросил Уолтер.

Воровато оглядевшись по сторонам, Джаспер зашептал:

— В битве при Босуорте старый король Генрих, который тогда звался еще Гарри Тюдором, одержал победу над королем Ричардом с помощью армии французских наемников, включая роту имперских копьеносцев. Они орудовали своими древками точно так же, как ваш новый знакомец.

— Очень мило.

Наемный убийца–испанец пал от руки имперского шпиона. О, он непременно раскроет тайну этого самозванца, соблазнителя принцесс, спасителя королей, героя турнирных схваток! А когда с ним будет покончено, то даже Господь Бог не спасет его пропащую душонку, чтоб ему вечно гореть в аду!

— Почтенный Томас Грей, маркиз Дорсет, вызывает барона Стэнли Монтигла на поединок аи рlaisant!

Сержант Франческо протянул Рене письмо.

— Это для вас, мадам.

Принцесса оторвала взгляд от соперников и взяла записку.

— Кто дал ее вам?

— Помощник конюшего.

— Вот как!

Оказывается, она уже с нетерпением ждет посвященных ей стихов. Платочек опустился, и противники с лязгом и грохотом понеслись друг на друга, но она уже впилась взглядом в листок бумаги.

Разве может певец продемонстрировать все свое искусство,

Когда он вынужден страдать?

Она станет виновницей моей преждевременной кончины,

Но я лишь низко склоняюсь перед нею,

И, забыв обо всем, гляжу в ее серо–голубые глаза.

Слабо улыбнувшись, Рене прижала поэму к груди. Глаза ее невольно отыскали златокудрую голову юноши, который с интересом наблюдал за схваткой, сидя вместе с Саффолком за раскладным столиком у королевского павильона. Сам он недавно с такой ловкостью выбил из седла графа Эссекса, одного из лучших турнирных бойцов королевства, что тот слетел с коня, как кегля.

Словно ощутив ее взгляд, Майкл поднял голову. Глаза их встретились, и девушка почувствовала, как сердце забилось у нее в груди.

Копья с треском столкнулись и разлетелись в щепки. У Стэнли и Дорсета оставались еще две схватки, пока один из них не наберет большего количества очков или не опрокинет своего соперника. Герольд прокричал:

— Противникам предоставляется новая попытка!

Публика затопала ногами и засвистела, выражая свой восторг.

Но Рене не видела никого и ничего вокруг. Для нее существовал лишь единственный мужчина, к которому был прикован ее взгляд.

— Невидимка? — склонилась к ней Мэри. — Кто это?

Рене вздрогнула и очнулась от наваждения. Волшебная нить, протянувшаяся между ней и Майклом, со звоном лопнула.

— Не знаю. Здесь какая–то загадка.

— Чарльз тоже присылал мне любовные поэмы. Не такие складные, как твоя, но это — одна известная английская баллада. Впрочем, все равно. Еще один воздыхатель, сходящий с ума от любви. Очень интересно…

Рене улыбнулась.

— Я знаю, что стихи украдены. Майкл говорил мне об этом.