Сегодня я посвятил слежке не один час, благо ребята вели себя активно, разъезжали по городу почти безостановочно. Меня если и замечали, то не обращали внимания, будто успели узнать лучше, чем я их. Впрочем, это было бы не сложно, потому что я не понимал ничего. По первому слою странники гляделись обычно, если исключить безупречный облик. Но чем занимаются, на чем навариваются, как поддерживают достаток? Или им башляют на стороне? Тогда кто: федералы, западники… пришельцы, нечистая сила? Тьфу!

Официозов ребята сторонились, но и с торгашами дел не вели, то есть версия с контрабандой не катит. Если они посещали кого, то не в самых благополучных кварталах; иногда даже вывозили оттуда что-то, чего я не мог разглядеть за темными стеклами, – грузы или людей. А больше всего озадачивали их средства связи. Пару раз я видел, как они переговаривались из машины, забыв или не позаботясь поляризовать стекла, но перехватить разговор не удавалось. То есть я даже не мог засечь источник радиоволн, будто странники применяли иной принцип. Господи, какой!.. Гравитационный, что ли? Но в Океане про это ничего нет.

Так ничего не расчухав тут, я вернулся к своему персональному зверинцу, выбрав для рассмотрения еще один занятный экземпляр.

К гильдии карателей Хвощ прибился не от хорошей жизни. Досталось ему крепко. Сперва квартирные грабилы с бессмысленным изуверством вырезали семью его сестры, затем кто-то изнасиловал дочь-малолетку – прямо в лифте, остановив кабинку между этажами. Понять чувства брата и отца нетрудно, но в данном случае праведный гнев обернулся потребностью убивать. То есть задатки зверя в Хвоще присутствовали изначально – впрочем, как у многих. Но одним для их активации приходится пережить потерю близких, другим достаточно увидеть агонию ребенка, попавшего под машину. И жизнь сразу обретает новый смысл, а сила черпается из умирающих под твоими руками – жуткая сила, несравнимая с прежней. Даже мне знакомы эти ощущения, и вот этого я боюсь в себе больше всего. Когда тобой начинает управлять Голод… Отличить хищников от профи, убивающих за деньги, несложно. Первые всегда стараются сблизиться с жертвой, сомкнуться с нею в момент гибели, чтобы забрать энергию, выбрасываемую при агонии.

Так вот, Хвощ не из тех, кто всаживает пули с полукилометра или минирует машины. Правда, ему-то еще требуются оправдания для свирепости. Но, может, те, кто убил его сестру, тоже себя чем-то оправдывали. Судя по почерку, там порезвились абреки, а уж им есть что предъявить гяурам.

Мы съехались на пригородном пустыре окно к окну и на треть приспустили стекла, чтобы говорить без помех.

– Ну, в чем проблема? – сразу спросил Хвощ.

Он мало изменился, несмотря на новое ремесло. Вполне обыкновенное лицо, даже симпатичное – если не знаешь, кто он. А как узнаешь, начинает работать воображение.

– В сынке Грабаря, – сразу ответил я. – Вам не заказывали?

– Ну-у, Род, – протянул каратель, – кто ж о таком говорит!.. Или не знаешь правил?

– Грабарь ищет убийцу, – пояснил я. – А старик он настырный, сам знаешь. Если не хочешь лишних хлопот, просто скажи «нет», и я перемещу вас в конец списка. Это ведь не против правил?

– Мы не убийцы, – оскорбился Хвощ. – Каждый заказ выносится на рассмотрение трибунала. И только если объект заслуживает приговора…

– Ладно-ладно, народные мстители! Может, и денег не берете?

– Каждый труд требует оплаты. А у нас повышенный риск.

Надо ж, и тут подвели базу!

– Так что там насчет сынка? – напомнил я. – Постигла его ваша кара?

– Ведь он, я слышал, паренек безобидный, – уклончиво ответил Хвощ.

– Ну да, только очень любил девиц, не слишком заботясь о взаимности. А иногда даже забывал расплачиваться. Кто-то ведь мог подумать и решить, что ее изнасиловали. Для вас это достаточное основание? Только не заливай, как скрупулезно вы проводите расследование!

С сожалением каратель вздохнул – видно, на этой теме он и хотел задержаться. Пожевав губу, промямлил:

– Ну, если отягчающие обстоятельства: возраст там, повреждения, особая жестокость… И наказание подбирается соразмерное. Не обязательно же каждый раз умерщвлять?

– Ладно, в теории просветил. Может, скажешь теперь по существу? Что передать Грабарю – что вы не отрицаете участия?

– Отрицаем, – решился наконец Хвощ. – Слово даю: мы тут ни при чем. А слово мое…

– Крепче гранита, знаю. Но вас пока не вычеркиваю – имей в виду.

– Обижаешь, – нахмурился он. – Мы ж не «шакалы», Предел чтим.

Я все не мог отделаться от ощущения, будто разговариваю с нормальным человеком. Хвощ не казался ни грозным, ни даже опасным. Хороший семьянин, деток любит. Ну работа у него такая – убивать. Еще один «карающий меч», палачик эдакий – ничего особенного. У нас же всякий труд почетен.

– Меня еще не обсуждали в вашем трибунале? – полюбопытствовал я. – Чем у вас карается, к примеру, превышение необходимой обороны?

– Да ну тебя! – совсем обиделся Хвощ. – За кого держишь нас?

– За душегубов, – ответил я. – Одно дело – защищаться, другое – карать. А интересно, почем нынче правосудие?

– В смысле?

– Сколько нужно заплатить, чтобы вы отступили от правил? За ненормированные убийства особый тариф, да?

– Думаешь, ты один честный? – кривя губы, спросил он. – А прочие – слякоть?

Самое забавное, что примерно так я и думал. Хотя на дух не выношу самозваных элитчиков. Боже, темны твои пути.

– Может, вы и мстители, – выдал я под занавес, – однако «уловимые» – помни о том. Как бы и с вами не захотелось кому свести счеты. Или направить к великой цели. А может, ваш Совет уже поставили под контроль, ты не думал?

Уезжал с пустыря я не в лучшем настрое: похоже, и эта нить никуда не ведет. Для поднятия тонуса включил музыку. Передо мной, на дисплее проигрывателя, завораживающе плясали огненные столбцы спектрального анализатора, но я глядел больше по сторонам. Не та обстановка, чтобы расслабляться. Пожалуй, теперь пора потолковать с главным подозреваемым. А где найти его, я знал и раньше.

Новый дворец Калиды, возведенный совсем недавно посреди старого городского парка, подле затянутого ряской пруда, сильно смахивал на модель египетской пирамиды, причем изрядных размеров. И, судя по сведениям, собранным мною в разных местах, путь к здешним покоям тоже лежал через лабиринт. Вообще здание смотрелось чудно – что называется, ни окон, ни дверей. За исключением единственной, выходившей к нарядным мосткам, протянутым над прудом. Не мудрствуя лукаво, я сунулся прямо туда. Еще вчера мне это в голову бы не пришло. Видно, очень разозлили меня ночью, если решился на такое. К тому ж и скафандр хотелось опробовать.

В вестибюле меня встречали, и прием оказалась теплым. Четверо сторожевиков уже околачивались тут, а из дверей выскакивали новые, выстраиваясь в полукруг. Никто тут не забивал себе голову рыцарскими бреднями – они бросились на меня стаей, пытаясь смять общей массой, ошеломить лавиной ударов. И это вполне бы им удалось, если б не мой скафандр. Пришлось включить усилители, чтоб выравнять силы и добавить себе скорости. Сравняться в числе ударов, правда, не получилось, зато каждый мой стоил десятка их, пробивая брешь в окружившей меня живой стене. Конечно, брешь тут же заделывали – пока хватало резервов. Я ощущал себя то ли терминатором, то ли робокопом, настолько превосходил сейчас среднего человека. А мои противники не слишком выходили за норму, разве ярились сверх меры.