– Чудесно-то как…

– Рад, очень рад. А теперь переоденься в подобающее случаю платье и позволь пригласить тебя на ужин.

Неожиданное предложение удивило. Я повернула голову, чтобы узнать, с чего бы у нас решило состояться внеплановое свидание, и тут увидела симпатичную белоснежную, ажурную беседку, в которой был накрыт столик на двоих.

– Мм! Да ты романтик, дорогой!

– Станешь тут, когда тебя твоя собственная жена уже третью ночь не замечает, – проворчал мне в ухо мой мужчина, уже успевший переодеться в вечерний костюм-тройку.

А это серьезная претензия, между прочим! Но, к сожалению, обоснованная. До того как спадет купол, защищающий планету от иных богов, я хотела успеть как можно больше. А ведь защита спадет уже завтра в полдень, как только активируются магические узлы…

– Я тебя раскусила!

– Правда? Расскажи, в чем конкретно.

– Это аванс, да?

– В смысле?

– В том смысле, что завтра нормального праздника может не получиться. – Мысль была не очень новой и совсем не радужной, но только сейчас я решила ее озвучить.

Завтра на десять утра была запланирована грандиозная свадьба с выкупом и прочим; в одиннадцать по расписанию будет шикарный банкет; а в двенадцать – шоу с активацией всех магических узлов, дабы мир окончательно признал новую богиню и жизнь получила новую порцию такого необходимого ей магического адреналина.

– Не грусти. – У Фэрри у самого улыбка вышла не очень веселой, но взгляд излучал уверенность. – У вас в России есть прекрасная поговорка: «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет». Так вот – кто к нам сунется с претензией, тот по сусалам и получит, прости за вольную трактовку. Знаю, праздник могут омрачить, но они дорого за это заплатят, поверь.

– Какой ты грозный… – В этот момент Фэрри действительно производил впечатление могучего и несокрушимого воина, так что я поверила ему сразу и во всем. – Что ж, успокоил. Платье, да? Мм… Платье, платье… Вот! Такое пойдет?

На ум почему-то пришло то самое платье цвета слоновой кости со вставками из черного кружева, которое муж купил мне дома, еще когда я была обычным джинном. Отступив на шаг назад, я игриво повела плечиком и облизнула губы. Я воссоздала все до ниточки: само платье, перчатки, чулки, прическу, макияж, туфли и самое главное – ошейник. Тот самый, от которого глаза Фэрри загорались особым хищным блеском предвкушения.

– Ты бесподобна…

Вот и сейчас ему хватило лишь одного взгляда, чтобы голос охрип, а в глазах зажглись багровые отблески.

– Достойному мужчине – достойная женщина.

– А еще подлиза…

– От льстеца слышу! И вообще, кто там меня на ужин звал? Что у нас сегодня? О, креветки! Обожаю морепродукты!

Невероятно романтичный ужин затянулся до глубокой ночи, и не зря. Как только на небе показалась сначала первая, затем вторая луна, а после – и остальные три, запели дельфины. Сначала я даже не поняла, что за звуки вдруг начало издавать море, разомлев в огромном кресле-полусфере в руках мужа, куда не так давно перебралась. Но когда мне на ушко прошептали:

– Смотри на лунные дорожки… – то сразу стало ясно – это местные дельфины «воют на Луну».

Почему-то у меня возникли именно такие ассоциации, хотя звуки и животные различаются, как небо и земля. Это действительно было пение! Невероятно мелодичное и, я бы даже сказала, уникальное.

– Как все-таки прекрасна и разнообразна бывает жизнь…

– Согласен. Но лишь тогда она без сомнений прекрасна, когда есть с кем разделить ее волшебство. – Мужские пальцы переплелись на моем животе, а теплые губы поцеловали в висок. – Знаешь, наверное, я никогда не пойму, за какие заслуги вселенная свела нас с тобой.

– За заслуги? – Безумно приятно слышать эти слова, даже что-то нежно защемило в душе, но я не удержалась и с едва уловимым ехидством уточнила: – А может, за грехи?

– За грехи? – Пальцы расцепились и скользнули по платью вниз, чтобы жаркой лаской продолжить скользить по бедрам. – Если за грехи наказывают любимой женщиной, то я готов грешить вечность.

– И все-таки ты неисправимый романтик… – Тело уже начинало плавиться от этих вездесущих рук, а по шее, плечам и вдоль позвоночника протаптывали дорожки возбужденные мурашки. – Ты, кстати, первенца кого хочешь – мальчика или девочку? Или, может, близняшек?

– Ты уже готова?

– Нет, я планирую на будущее… – тихо рассмеялась я, когда Фэрри перевернул меня на живот, уложил к себе на грудь, заглянул в глаза и попытался найти что-то, одному ему ведомое. Я отрицательно качнула головой: – Нет-нет, я ничего такого не имела в виду, я действительно просто спрашиваю. Ты ведь любишь, чтобы все было четко по плану…

– Глупая моя, божественная женщина. Не важен пол ребенка, потому что это будет наш ребенок. – Мой божественный мужчина осуждающе качнул головой, а затем поцеловал так, что у меня полностью отключился разум. Но спустя минут десять он все-таки добавил: – Мальчик. Первым у нас будет мальчик.

Что ж, заказ принят.

Это был изумительный вечер, это была потрясающая ночь, и это было волшебное утро.

Утро того самого судьбоносного дня, когда мы отпразднуем свадьбу, официально вступим в права владения планетой и выскажем свое презрительное «фи» всем, кто попытается оспорить наше право.

Наверное, мне, как любой другой невесте, стоило переживать и нервничать, но этого не наблюдалось. Я была абсолютно спокойна и безмятежна, потому что знала – рядом со мной самый надежный мужчина, преданные друзья и многочисленные подчиненные, уже осознавшие, что как работодатели мы намного лучше прежнего.

Свадьба по-орочьи включала в себя проверку жениха на готовность к браку путем прохождения серьезных заданий, выкуп и конечно же шикарный банкет для многочисленных родственников и гостей. Таким образом мужчина должен доказать, что достаточно ловок, умен, силен и богат, чтобы создать семью, которая не будет нуждаться ни в чем. По деспотичному решению Байша я должна была явиться к нему в распоряжение не позже семи утра, так что еще сонная и далеко не проснувшаяся я была вручена ему более стойким к бессонным ночам Фэрриданом. Мы долго решали, кто заменит мне на церемонии отца и маму, которые не смогут присутствовать, но в конце концов я поняла, что этой чести я имею право удостоить лишь двоих на этой планете, – Токуро, ставшего мне больше наставником и защитником, чем братом, и Терину, которая, несмотря на свою прошлую должность, сейчас была самой ответственной и заботливой из всех, кого я когда-либо знала. Причем ее забота была иногда настолько незаметной, но серьезной, и именно в моем направлении, что я начала подозревать ее в нереализованных материнских инстинктах. А ведь по возрасту она ровесница моей мамы, но своих детей у нее до сих пор нет.

И вот теперь эти трое стояли передо мной и укоризненно качали головами на мое заспанное, но блаженное выражение лица.