— И твой ответ?

— Да, я бы сделал это снова.

— И сейчас?

— Да. — Куин посмотрел на голубые стены и подумал, что это не правильно — говорить о подобном ужасе в комнате, которая была так чертовски прекрасна. — Полагаю, это признание доказывает, что я не раскаиваюсь в содеянном, ага… Так что же вы собираетесь делать со мной? О, и вы, наверное, уже в курсе, но моя семья отреклась от меня.

— Да, информирован.

Последовало долгое молчание. Куин ожидал вердикт, рассматривая свои новые НьюРокс, и чувствуя, как сердце в груди пропустило удар.

— Джон хочет, чтобы ты остался здесь.

Куин резко поднял глаза на короля.

— Что?

— Ты слышал.

— Вот дерьмо. Вы не можете этого позволить. Я ни в коем случае не могу остаться здесь.

Черные брови нахмурились.

— Прошу прощения?

— Э… извините. — Куин замолчал, напомнив себе, что Брат все-таки был королем, и значит, мог делать все, что душа пожелает, например, переименовать солнце и луну, или заявить, что каждый подданный должен приветствовать его с большим пальцем в заднице… так что, при желании, он мог запросто пустить кусок дерьма вроде Куина под свою крышу.

В вампирском мире слово картбланш было синонимом слову король.

Кроме того, резонно ли отказывать тому, кто на самом деле может тебе помочь? Это глупо.

Роф поднялся из-за стола, и Куин с трудом поборол желание отступить назад, хотя их разделяло примерно двадцать пять футов ковра.

Иисусе, какой же он здоровый.

— Около часа назад я говорил с отцом Лэша, — сказал Роф. — Твоя семья сообщила ему, что они не собираются возмещать убытки. Они отреклись от тебя, и по их словам, теперь деньги должен ты. Пять миллионов.

— Пять миллионов?

— Прошлой ночью Лэша похитили лессеры. Все думают, что он не вернется. Тебя обвиняют в преднамеренном убийстве, исходя из допущения, что убийцы не стали бы забирать труп.

— Ооо… — Боже, Лэш… и, черт, сумма была внушительная. — Послушайте, у меня с собой только вещевой мешок со шмотками и запасным бельем. Они легко могут все это забрать себе, если хотят…

— Отец Лэша отдает себе отчет в твоем финансовом положении. В свете этого, он хочет, чтобы ты стал прислугой в их доме.

Кровь зашумела у Куина в ушах. Раб… на всю оставшуюся жизнь? У родителей Лэша?

— Это случится, — продолжил Роф, — лишь после того, как ты отбудешь тюремное заключение. На самом деле, у расы еще осталась одна тюрьма, которая до сих пор действует. К северу от канадской границы.

Куин просто стоял, совершенно онемевший. Боже, по скольким же сценариям может сложиться его жизнь, подумал он. И смерть — не самое худшее, чем она может закончиться.

— Что ты скажешь на это? — пробормотал Роф.

Тюрьма… И Бог знает как надолго. Рабство… в семье, которая всегда будет его ненавидеть, пока все это не закончится.

Куин вспомнил о том, как шел по темному туннелю в доме Блэя и о том решении, что принял, когда вышел из него.

— У меня глаза разного цвета, — прошептал он, подняв свой проклятый взгляд на короля. — Но у меня есть честь. Я сделаю все, что нужно, чтобы все было правильно… при условии, — сказал он с внезапной силой, — что никто не заставит меня извиняться. Этого… я не могу этого сделать. То, что совершил Лэш, было более чем неправильным. Это была намеренная жестокость, которая могла разрушить Джону жизнь. Я. Не. Сожалею.

Роф вышел из-за стола и пересек комнату. Проходя мимо Куина, он бодро произнес:

— Правильный ответ, сынок. Подожди меня в коридоре вместе со своим другом. Я вас вызову позже.

— Прошу прощения… Что?

Король открыл дверь и нетерпеливо кивнул.

— Вон.

Куин, спотыкаясь, покинул кабинет.

«Как все прошло? Джон подскочил со стула, что стоял вдоль стены и зажестикулировал. Что случилось?»

Куин посмотрел на своего друга. Он не собирался рассказывать парню, что его сначала отправят в тюрьму, а затем отдадут в руки родителей Лэша до конца его дней.

— А, все не так уж плохо.

«Ты лжешь».

— Не лгу.

«Ты весь позеленел, как лягушка».

— Очнись, я вчера перенес операцию.

«О, я тебя умоляю. Что случилось?»

— Если честно, не имею никакого понятия…

— Прошу прощения. — К ним подошла королева Бэт, ее лицо было серьезным, в руках она держала длинную и плоскую кожаную коробку. — Мальчики? Мне нужно пройти.

Они расступились, она нырнула в кабинет и закрыла за собой дверь.

Джон и Куин ждали. Ждали еще какое-то время… затем еще и еще.

Один Бог знал, что происходило в этот момент. Похоже, королевской паре требовалось время, чтобы послать Куина в тюрьму, как в Монополии, раз — и через все поле.

Джон достал телефон, чтобы просто занять руки и, нахмурившись, стал что-то в нем проверять. Отправив кому-то сообщение, он вернул его обратно в карман.

«Странно, что Блэй молчит».

Да не сказал бы, подумал Куин, почувствовав себя последним сукиным сыном. Король широко распахнул двери кабинета.

— Тащите сюда свои задницы.

Они поплелись в кабинет, и Роф плотно закрыл двери. Король вернулся к своему столу, уселся в свой игрушечный стул и подпер своими громадными ботинками гору документов. Бэт расположилась в сторонке, он протянул руку и взял ее ладонь.

— Парни, знакомы ли вы с термином аструкс нотрам[59]? — Когда они, как два идиота, отрицательно покачали головами, Роф улыбнулся холодной, слегка неприятной улыбкой. — Это устаревшее понятие. Что-то вроде личного телохранителя, и ему позволено убивать, если это требуется для защиты хозяина. Убийца с лицензией.

Куин тяжело сглотнул, думая о том, какое это может иметь отношение к нему и Джону.

Король продолжил.

— Аструкс нотрам может быть назначен лишь указом короля. Система чем-то похожа на ту, что действует в вербовке в службу контрразведки США. Объект должен быть важной персоной, а телохранитель — профессионалом. — Роф поцеловал руку королевы. — Важная персона — это человек, чье существование является очень важным для короля. То есть для меня. А сейчас… здесь находится моя шеллан, она для меня самый ценный человек в мире, и нет ничего, что бы я ни сделал для ее спокойствия. Кроме того, с точки зрения расы в целом, она — королева. Поэтому ее единственный брат по определению попадает в категорию важных для меня персон.