– Здесь ты, конечно, прав. Но ведь главное – выйти, и неважно, сухим или мокрым, – усмехнулся Воунз. – Совсем сухих не бывает. Впрочем, у тебя будет время поразмыслить над этим. – Он кивнул стражникам. – Бросьте его в особую темницу. А затем займитесь вторым дельцем.

– Э-э, – неуверенно протянул старший из стражников.

– В чем дело?

– Вы, того, это, хотите, чтобы мы на него напали? – несчастным голосом спросил тот.

При всей своей тупоголовости, присущей любой дворцовой страже, эти стражники не хуже других знали правила игры. А правила эти гласят: если стражников вызывают, чтобы скрутить одного-единственного человека, то ничего хорошего это не сулит. «Ну, точно, – думал данный стражник, – герой, пропади он пропадом». Перспектива быть уложенным на месте ему вовсе не улыбалась.

– Разумеется, идиот!

– Но, э-э, он ведь здесь только один, – протянул капитан Дворцовой Стражи.

– И к тому же улыбается. Нагло так… – поддержал начальника второй стражник, стоявший чуть поодаль.

– Того и гляди, начнет бросаться подсвечниками, – добавил третий. – Перевернет стол. И все прочее в том же духе.

– Но он ведь даже не вооружен! – пронзительно завопил Воунз.

– Вот от таких-то самый вред, – с горьким стоицизмом заметил один из стражников. – Так и норовят подпрыгнуть и схватить древний меч с герба над камином!

– Во-во, – тоном глубокого подозрения поддержал его другой. – А потом стулья полетят, столы…

– Но здесь нет никакого камина!!! И никакого меча! А он безоружный! Так что – ВЗЯТЬ ЕГО! – приказал Воунз.

Двое стражников неуверенно взяли Ваймса за плечи.

– Ты ведь не станешь предпринимать ничего героического? – прошептал один из них.

– Просто не знаю, с чего начать, – признался Ваймс.

– А-а! Хорошо.

Ваймса потащили прочь. Позади него Воунз разразился безумным хохотом. Совершенно типичное поведение любителя позлорадствовать.

Но в одном Воунз был прав. Плана у Ваймса не было. Ваймс действительно не удосужился обдумать, как будут развиваться события. «Дурак я был, – сказал он себе, – если считал, что достаточно сцепиться с Воунзом, и дело в шляпе».

Но интересно, что же это за «второе дельце», о котором упомянул Воунз?

Дворцовые стражники не говорили ни слова, смотрели прямо перед собой и вели его все дальше и дальше – через превращенный в развалины зал, затем по руинам другого коридора. Их путь закончился у двери крайне зловещего вида. Отворив дверь, стражники бросили Ваймса в камеру и удалились.

И никто, абсолютно никто не заметил тоненького, похожего на листик предмета. Мягко планируя, он опускался из сумрака под крышей, то и дело, словно семечко платана, кувыркаясь на лету, – пока не приземлился на сваленные в беспорядочную кучу сокровища.

Арахисовая скорлупка.

Госпожу Овнец разбудила тишина. Ее спальня располагалась прямо над загонами драконов, и она привыкла спать под шорох ржавой чешуи, периодические взревы драконов, исторгающих во сне пламя, и постанывание беременных самок. Поэтому отсутствие каких-либо звуков подействовало на нее не хуже звона будильника.

Перед тем как заснуть, она слегка всплакнула, но совсем чуть-чуть – какой смысл разводить нюни? Госпожа Овнец зажгла лампу, натянула прорезиненные сапоги, схватила палку – единственное, что будет стоять между нею и чисто теоретической опасностью утратить девичью честь, – и заспешила вниз по темной лестнице. Когда она, двигаясь в сторону сарая, пересекала мокрый газон, у нее возникло смутное ощущение, что в городе что-то происходит, но она тут же отмахнулась от этого ощущения как от чего-то, в данный момент не актуального. Сейчас важнее драконы.

Она распахнула дверь.

По крайней мере, они по-прежнему здесь. Никуда не делись. Знакомая, характерная для болотных драконов вонь – запах ила пополам с запахом химических взрывов – вырвалась в ночной воздух.

Все драконы – каждый посреди своего загона – балансировали на задних лапках, вытянув шеи и не сводя яростных взглядов с крыши.

– Ах вот оно что! – воскликнула она. – Он, значит, опять летает? Силу показывает. Не тревожьтесь из-за него, детки. Ваша мамочка с вами.

Поставив лампу на высоко расположенную полку, она зашагала к «лазаретной койке» Эррола.

– Ну, как ты, мой мальчик? – проговорила она. И тут же замолкла.

Эррол растянулся на боку. Он испускал тонкие султанчики серого дыма, а живот у него раздувался и опадал, как кузнечные мехи. Кожа, начиная от шеи и ниже, была почти чисто-белого цвета.

– Если у меня когда-нибудь дойдут руки переписать заново «Балезни Драконов», то тебе там будет посвящена целая глава, – тихо произнесла она, отодвигая засов загона. – Давай-ка посмотрим, не упала ли эта противная температура?

Она хотела погладить дракончика, но мгновенно отдернула руку и судорожно вздохнула. На кончиках пальцев вздулись пузыри.

Эррол был настолько холодным, что обжигал не хуже огня.

Она смотрела на него, ничего не понимая, а теплые отпечатки у него на коже постепенно затягивались пленкой замерзающего воздуха.

Госпожа Овнец присела на корточки.

– Странный ты, однако, дракон… – задумчиво проговорила она.

Послышался отдаленный звук – кто-то стучал во входную дверь. Мгновение поколебавшись, она задула лампу, прокралась (насколько ее грузное тело позволяло красться) вдоль загонов и отодвинула кусок мешковины, служивший в качестве занавески.

В первых лучах рассвета она разглядела некий силуэт. На пороге ее дома стоял стражник, перья его плюмажа раскачивались под утренним ветерком.

В панике закусив губу, она бросилась обратно к двери, бегом пересекла лужайку и нырнула в дом, а там, перепрыгивая через три ступеньки, кинулась вверх по лестнице.

– Как глупо, как глупо, – бормотала она, вспомнив, что оставила лампу внизу, в сарае.

Но сейчас не время. Если сейчас возвращаться за лампой, то Ваймс ее не дождется и уйдет.

В полумраке, двигаясь на ощупь и по памяти, она отыскала свой лучший парик и водрузила его на голову. Где-то на туалетном столике, среди мазей и средств для лечения драконов, затесался еще один пузырек – давнишний подарок ее самого безмозглого племянника. Насколько она помнила, на этикетке было написано не то «Ночная роса», не то еще какой-то бред в том же стиле. Пришлось перепробовать несколько склянок, прежде чем она нашла что-то, что, судя по запаху, было именно «Ночной росой». Однако даже ей, чей нос под давлением всепроникающих драконьих ароматов давным-давно отключил большую часть своего сенсорного аппарата, запах показался неожиданно мощным, на удивление мощным. Но, видимо, мужчинам это нравится. По крайней мере, она читала в книгах, что им это нравится. Что за дурь, в самом деле. После нескольких судорожных проб она переместила лиф своей ночной рубашки, внезапно ставшей слишком приличной, в положение, которое, как она надеялась, приоткрывает ее телеса, одновременно ничего не демонстрируя, и заспешила вниз по лестнице.