Ивар вгляделся во тьму. Впереди черной полосой тянулась бетонная стена, и были видны четыре высоких башни, стоящих на четырех скрепленных крестовинами ногах. Где-то там за ними таится зло, которому осталось жить всего одну ночь.

– На башнях по одному охраннику. Стрелять будем вместе, чтобы снимать по два одновременно, – сказал Феликс.

– Ивар, а ты знаешь такие стихи? – спросил он, прицеливаясь.

– Какие?

– А вот:

Я узнал, что у меня

Есть огромная семья:

И тропинка, и лесок,

В поле каждый колосок,

Речка, небо голубое —

Это все мое, родное,

Это родина моя.

Всех люблю на свете я!

И нажал на спуск.

Ивар усмехнулся. Надо же, какой добрый он, оказывается. Романтик. И выстрелил вслед за ним. Охранник, в которого он целился, дернулся и медленно осел вниз.

– Опоздал! – укорил его Феликс. – Мы договорились стрелять одновременно!

– А ты меня не путай! – ответил Ивар. – Мне тяжело размышлять о том, что хотел сказать автор стиха, и в то же время отсчитывать последние секунды жизни другого человека.

– Ладно, – сказал Феликс, и тут же на его лице снова засверкала игривая улыбка. – А вот эти стихи знаешь?

– Стреляй давай, нам надо бить вместе, – прервал его Ивар. – Три, два, один…

Выстрелы прошелестели одновременно. Охранники на двух башнях упали.

– Прекрасно, – Феликс удовлетворенно кивнул. – Зигфрид, давай! – сказал он в рацию.

– Понял, – прошипел голос Зигфрида из динамика.

– Пошли к дороге, – предложил Ивар Феликсу, надевая каску. – Не стоит идти к базе по полю, оно может быть заминировано.

– Как ты догадался? – улыбнулся Феликс.

Закинув винтовки за спины, они побежали к дороге. Вскоре мимо них пронесся броневик. Сидоренко, стоящий на крыше за пулеметом, помахал им рукой, и через секунду на полной скорости броневик влетел в ворота базы и разнес их вдребезги. Тотчас небо озарилось белыми вспышками выстрелов, разрывов, сверкающими трассами. Ивар и Феликс со всех ног бежали туда, где начался бой. Стрекотня пулеметов все ближе, и через минуту они вбежали во двор, минуя разбитые наружные ворота, створки которых сорвало с петель мощным ударом, и они разлетелись в разные стороны. Резерва скорости хватило на то, чтобы и ворота внутренней стены превратить в груду искореженного металла. А во дворе вокруг барокамеры носился броневик. Превратив пулеметными очередями одну из сторожевых башен в решето, Сидоренко сбросил оттуда охранника, который вздумал палить в него из эрликона. Опустив стекла окон, солдаты выставили оттуда автоматы и штурмовые винтовки, расстреливая каждого, кто пытался дать им отпор. В дальней части двора пылал один из складов, его случайно поджег из пулемета Сидоренко, и волной пламени накрыло большинство защитников базы. Через десять минут двор был полностью зачищен.

– Какого черта так долго? – прокричал с крыши этот матерый солдат. – Меня едва не угробили из-за вас. Кто не добил того охранника на башне? Он очнулся и начал шмалять куда ни попадя!

– Э-э-э… – замялся Ивар. – Не сердись. Форс-мажорные обстоятельства.

– Ваши форс-мажорные обстоятельства едва не стоили мне жизни! – прошипел Сидоренко.

– Потери есть? – спросил Феликс.

– Нет, – ответил Зигфрид, вылезая из броневика. – Однако гостей осталось ждать недолго. Этот парень у рации, похоже, успел вызвать помощь.

Ивар оглянулся. Под навесом у небольшого строения рядом с дымящейся рацией лежал труп охранника.

– Будем готовы! – махнул рукой Феликс. – Павлов и Прокофьев пусть займут позиции у эрликонов на башнях! Кто бы ни вылез из этой барокамеры, мы превратим его в решето!

Солдаты побежали выполнять указания. Тем временем Ивар прилепил к наружным дверям барокамеры дистанционную взрывчатку.

– Будьте готовы к тому, что оттуда нас могут атаковать, когда я взорву двери! – воскликнул он. – Не дайте им, кто бы это ни был, выйти во двор!

– Все готовы? – крикнул Феликс.

На башнях на барокамеру направили стволы эрликонов Павлов и Прокофьев, Сидоренко на крыше броневика, сменил ленту пулемета, перезарядили винтовки Феликс, Зигфрид и Богомолов. Отбежав за броневик, спрятался от ударной волны Ивар. Настала тишина. Все ждали. Ивар, крепко зажмурив глаза, нажал на кнопку пульта.

Раздался громкий хлопок. Мимо броневика в облаке пламени пролетела железная дверь барокамеры.

– Вот они! Бей их! – донеслось с башен, и сверкающие трассы пронзили ночную темноту. Из барокамеры, пронзительно вопя, на свободу устремились катмессеры, но плотный огонь из эрликонов вбивал их обратно, кроша, впечатывая в землю. Сидоренко нажал на спуск, и его трасса полетела вглубь барокамеры, превращая находящихся там катмессеров в кашу. Ивар дернул чеку и отправил в пылающий дверной проем гранату. Тела монстров разбросало по всему двору.

– Не давайте им выйти во двор! – кричал Феликс, расстреливая раненых гизм.

– Атакуем! – крикнул Ивар. Настала пора зачищать барокамеру. Он вышел из укрытия и, стреляя из АК-47, побежал к проходу. Здесь повсюду были разбросаны тела катмессеров, оторванные взрывом конечности, выпотрошенные внутренности. Шлепая по лужам крови, Ивар подбежал к барокамере, когда из пламени на него выпрыгнула черная тень и зависла над ним, широко раскинув лезвия. Недолго думая, Ивар нажал на спуск и отправил тварь обратно в огонь.

– Вперед! – крикнул он, врываясь в барокамеру. За ним устремились солдаты, и тотчас оттуда послышалась трескотня автоматов. Через минуту все было кончено. Вся барокамера была залита кровью, на полу в беспорядке горы трупов.

– Вызывай лифт, Ивар, – сказал Феликс, с омерзением оттолкнув от себя лысую голову мертвой твари.

Ивар нажал на кнопку. Снизу послышался гул поднимающейся кабины. Солдаты застыли, прицелившись. Двери раздвинулись, и два катмессера, находившиеся в этот момент внутри, были изрешечены, не успев даже дернуться.

– Так, стоп! – Феликс задержал рукой Ивара, заметив, что тот хочет войти внутрь. – Не стоит пока этого делать.

Достав из вещмешка непонятный снаряд конусообразной формы, он установил его внутри кабины лифта.

– Это маленькая посылка для тех, кто еще захочет подняться к нам и ждет своей очереди. Это бомба направленного действия, – заявил он. – Лифт этот все равно из титановой обшивки, поэтому кабина не пострадает. – Феликс нажал на кнопку этажа и выскочил из кабины прежде, чем двери закрылись.

– И что теперь будет? – спросил Зигфрид.

– Будет большой «бум», – ответил Феликс, приложив ухо к дверям лифта. Он слушал. Когда гул спускающейся кабины прекратился, он, подняв предохраняющий колпачок, нажал на красную кнопку пульта дистанционного управления. Снизу донесся хлопок.