поверх кожуха на тракторе, ну что тебе воробьишки в пыли посередь драки. Взъерошенные, но заинтересованные. Александр подмигнув им, продо́лжил командовать.

— Не спеша выходим все на улицу. РРУКИ ЗА ГОЛОВУ!

Необходимо провести обыск всех «добрых дяденек». А для этого нужно положить их на животы. Держать пять человек в поле зрения не так просто. Тем более мальчишки находились выше его обзора. Александр мальцам доверял, хотел бы доверять. Но сейчас кто он им? Чужой! Пока не станет своим — о полном доверии речи нет. Так что приходилось действовать одному.

Пятясь спиной к выходу Истомин поманил за собой уже доведённых до белого каления взрослых.

— Ребята, как только они выйдут, спускайтесь. — Александр старался говорить спокойно. — Дел впереди невпроворот. А каша уже стынет. Непорядок! — Он снова подмигнул пацанам.

Оказавшись на улице Истомин глянул на ушибленного. Тот лежал смирно, всё ещё не шевелясь. Забирая вправо Истомин отошёл в сторону.

— Обходим «мирно отдыхающего» сотоварища — и шустренько к нему присоединяемся. Заходите ему за ноги. И в линейку — ложитесь на животы. Макушками к пяткам впереди лежащего.

— Витёк, МЛЯ!

— Ну ты ещё у меня…

— БЕЗ разговоров! И резких движений заодно. Сами понимаете — МНЕ терять нечего. И, кстати — я тоже в курсе. Малейшая ошибка, и вы меня на лоскуты порвёте. Так что действовать буду максимально жёстко! Уж не обессудьте… Расклад прост как булочка от Илларион Тихоновича. Делаете что велю, встретите полдень в добром здравии. Нет — могилы рыть не буду! Брошу в море и адью. Неча пейзаж портить. ЛЕЧЬ МОРДАМИ В ЗЕМЛЮ! ЖИВО! — Александр сознательно повышал голос. Лагерники и зеки привыкли к таким командам и чисто на рефлексах безропотно подчинялись.

Когда бандосы улеглись как велено — РУКИ ВВЕРХ! Александр позвал:

— Братцы новобранцы! Где вы там? — мальцы тут же появились на пороге сарая. — Давайте, обходите наших «добрых» слева и встаньте в сторонке.

Когда все заняли свои места, Истомин подошёл справа к лежащему без чувств, не выпуская из поля зрения остальных. Мальчишки столбиками замерли в метрах двадцати чуть правее и дальше от него.

Сел на корточки, начал обыск.

Сапоги-то на нём сидели плотно, новенькие кирзовые, но, вполне ожидаемого засапожника в них, отчего-то, не обнаружилось. Зато на поясе вскоре нашёлся нож, ну и калаш на плече. Вот и весь улов с этого «баловня судьбы». Лежит себе отдыхает. И в ус не дует, пока его сотоварищи зубы по злобе крошат.

Александр перешёл ко второму. Тот не выдержал, начал, скажем так — шевелиться!

— Дядя, ОН! — раздалось со стороны ребят.

— Вижу! Спасибо, хлопцы! — А сам подумал: Добрый знак"!

— КТО ЕЩЁ ГРАБКАМИ ПОШЕВЕЛИТ, ПОЛУЧИТ ПУЛЮ!

И выстрелил над головами лежащих. Отчего лежащие мужики прекратили всякие попытки к шевелению и возмущению.

Вытащив очередной, уже второй ПМ из кармана, взвёл затвор и продолжил досмотр.

«Урожай» составил три хороших ножа и ещё один ПМ, третий.

Истомин связал руки пленных их же ремнями. И затащил всех троих обратно в сарай. Вернее, затащил-то одного, малоподвижного, а остальных двоих просто отвёл по одному. Вроде в помещении на виду ничего острого не видно? Ну и хорошо! Подольше посидят связанными — меньше мешаться будут.

Пока волок ушибленного, тот подал голос, постепенно приходя в сознание. У Александра отлегло от сердца. Убивать ему не хотелось. Вины за мужиками он не знал, скорее он сам в данной ситуации действовал как налётчик!

— Ну вот, братва, — обратился он к пленникам. — Ваш Витёк начинает приходить в себя.

— Ты за всё ответишь…

— Но-но, без грубости! Я вам благую весть, можно сказать, несу, а вы ругайтесь… Короче, я вас сейчас запру. Но здесь окна большие, тем более стеклённые, выбраться не составит труда, когда развяжитесь. А мне фора нужна! Так что без обид, лады?

И Александр по очереди врезал им в челюсть. Отправив обоих в нокаут. Запер гараж на засов.

— Дядя, здесь ещё замок. Вот на скобе висит. — Сказал «блондинчик». Оба парнишки подошли ближе.

— Замок — это прекрасно! — Сказал Истомин. — Но он нас не спасёт. Вылезти в окна, минутное дело. И, кстати — вам меня можно называть дядя Саша. А вас как величают?

— Меня — Володя, а его — Казтуган.

— Вот и познакомились! Только почему наш юный друг молчит? Или рождённый судьёй так думает? Что ж, хорошее качество для несущего справедливость!

— Ой и правда, Илларион Тихонович говорил что имя Казтуган переводится как «рождённый судьёй», — опять затараторил Володя. — Просто я чаще говорю. Он же — всё больше помалкивает. Мы привыкли уже…

Оба мальчика заулыбались.

— Дядя Саша, а почему вы про рыбалку и лицензию спросили, мы же все на берегу, а не в море были?

— А потому, Володя, что моя задача была — удивить, и, даже, ошарашить, и показать им, что право ходить ЗДЕСЬ с оружием теперь только у тех, кто Закон соблюдает. Они из таких? Нет! А я — при исполнении. Чувствуете разницу? Вот! И, давайте, ребята, прибавим-ка ходу! У нас и вправду — впереди куча дел…

Поднявшись в дом и найдя своего учителя, где и ожидали, мальчишки наперебой затараторили.

— Ой, Илларион Тихонович, да вы не знаете!

— Чего сейчас было!!…

А вот Александру профессор не понравился. Всё ещё слишком бледный. Ребятам улыбается, а сам кривится. Значит и его боль ещё никуда не ушла. Начал отвечать — а у самого холодный пот на лице. И говорит через силу…

— Ээ, братцы-новобранцы, нашему Аксакалу совсем не весело! Давайте-ка займитесь кухней, а я тут…

— Да, ребят, вы же ещё не завтракали? Соберите на стол, и гостя попотчуем. Он вряд ли где такую кашу ел. У нас Полба, знаете ли!

— Что, настоящая полба⁈ Та