«Золотой флот» пришел! А это означает, что в Панаме уже началась подготовка к перевозке драгоценностей Перу через перешеек, на Атлантическое побережье. А значит, пора и англичанам готовиться к главному делу…

Дрейк послал пинассу «Лев» под командой Джона Оксенхэма в сторону Номбре-де-Дьоса с задачей: проверить сообщение симаррунов. Сделать это было нетрудно. Ведь если галионы дона Диего Флореса де Вальдеса действительно прибыли — испанцы должны немедленно начать свозить в Номбре-де-Дьос продовольствие из разных пунктов побережья. А сотни тонн припасов — это не мешок с золотом, их транспортировка вызовет такое оживление каботажного плавания в ближних водах, что издали заметно будет.

И, действительно, вскоре «Лев» встретил испанское торговое судно, идущее в Номбре-де-Дьос из Толы, захолустного порта на южном берегу залива Гондурас, с грузом кур, маиса и тыквы. Оксенхэм задержал судно и весь его экипаж, насчитывающий тринадцать человек. Захваченное судно привели в Форт-Диего — и Дрейку пришлось потратить полный день и сорвать голос переубеждая симаррунов: они вознамерились во что бы то ни стало перебить всех пленников немедля!

Оставя часть своей поредевшей команды охранять корабли и пленных, Дрейк с восемнадцатью англичанами и двадцатью пятью симаррунами выступил в поход через перешеек.

5

Симарруны были более чем полезны в походе: они и разбивали лагерь на ночь — обычно поблизости от берега реки и от зарослей фруктовых деревьев и съедобных трав; они и охотились на зверей и птиц, не снижая темпа передвижения всего отряда; они несли поклажу в мешках с ремнем, по индейскому обычаю охватывающим лоб. И разведку вели они же.

Вооружены они были луками и стрелами. Стрелы симаррунов были длиннее европейских: оперение точь-в-точь как у шотландцев. Наконечники — из железа, острых рыбьих косточек или иногда из твёрдого дерева. Для крупного зверя у них были железные наконечники весом в полтора фунта. Для небольших животных применялись наконечники вдвое легче, а для птиц — легкие, в одну унцию. Железо наконечников было очень хорошо закалено и не тупилось при многократном использовании.

Отряд Дрейка поднимался еще затемно — с тем, чтобы с первыми же лучами солнца уже выйти в путь. Первый переход — до десяти часов утра. Затем отдых — двухчасовой, скорый, но плотный ланч из продуктов, которые не нужно готовить — таких, как сыр или изюм, и из остатков ужина. С полудня до четырех часов — второй переход. В четыре дня останавливались, разбивали лагерь, жарили мясо, ужинали и располагались на ночлег.

На третий день дошли до известного уже Федору и нам селения симаррунов — столицы Дарьенского королевства. Педро Первый устроил большой праздник, его подданные разоделись в лучшие свои одежды — очень похожие по фасону на испанские аристократические, но из самых простых материалов: вместо кружев — полоски меха, вместо бархата — парусина, а вместо тонких цветных сукон — крашеная мешковина. Зато уж веселье было неподдельным!

Федор волновался, боясь встречи с Сабель и непрестанно о ней думая. Но Сабель — не к счастью, но к облегчению его — была на охоте и на праздник не пришла, только прислала «Мистеру Франсиско Дракесу, мистеру Теодору Зуйоффу и другим предводителям наших славных английским союзников» двух вкуснейших оленей. Дрейк и остальные вволю потешались: «Надо же, мы все теперь у Тэда под началом! А мы и не знали! Тэд, ты теперь кто, открой тайну: негритянский граф или герцог?» Федор смущенно отбрехивался.

Англичане с любопытством присматривались к быту симаррунов, так не похожему ни на что виденное ими прежде. В селении было ровно полсотни домов — причем все, выходящие на главную улицу, одной высоты (исключения: королевский дворец, церковь да главный магазин королевских запасов) и с одинаковыми окнами. Зато в длину дома были — один, как русская изба, в три окна, а иной — в пятнадцать и более, до сорока в одном самом долгом. Как объяснил король, в длинных домах жили не семьи, а целые роды. «Понятно, кланы, как у скоттов», — сказали Оксенхэм и старший канонир Мэтьюз, бывавшие в шотландских горах.

Педро Первый настаивал на том, чтобы гости дорогие пробыли в его владениях подольше, — но Дрейк рвался к цели, его было не удержать. Переночевали в столице симаррунов одну только ночь. Утренним переходом на следующий день пожертвовал, дав людям под крышей понежиться с утра. В полдень отряд снова вышел в путь.

Четыре симарруна шли в боевом охранении, на пару кабельтовых впереди. Шли бесшумно и не сминая травы (люди Дрейка, как ни старались, — а они действительно старались изо всех сил! — так и не смогли выучиться этому искусству). Девятеро дюжих негров шли в середине с вьюками за спиной: бочонок с порохом у одного, мешочки с пулями и три мушкета у второго, палатки у третьего, инструмент — от топора до сверла — у четвертого и так далее. Личное оружие, еду на двое суток и боеприпасы на полторы дюжины выстрелов каждый нес себе сам. Еще у каждого было одеяло с клеенкой, нашитой с наружной стороны — чтоб его можно было подстелить где угодно, с хитро прикрепленными ремнями и нашитыми карманами — чтобы все пожитки вместило в свернутом виде и руки притом были обе свободны. И наконец, у каждого был тонкий, легкий, но очень прочный и вместительный заплечный мешок из неистрепанной штормами парусины — это для будущей добычи!

В арьергарде отряда шли двенадцать симаррунов. Они часто отходили в сторону от проторенной тропы, для охоты. Заблудиться в чаще они, знающие здешние леса наизусть, не могли, но порой так увлекались погоней за добычей, что присоединялись к отряду лишь на следующий день, обычно на привале.

Идти было не особенно жарко: вся дорога в тени ветвистых деревьев. Дожди вот донимали. Отряд идет — а над ним пар поднимается, и просушиться если и удается, то ночью у костра, если ночь сухая. А то так и шли мокрыми.

6

К концу утреннего перехода на четвертый день пути (это если не считать дня, в который утреннего перехода не было вообще из-за отдыха в «столице» симаррунов) отряд достиг удивительного места, каких очень немного на всем земном шаре. Стояло в этом месте громадное дерево с кожистыми пятипалыми листьями — нет, не как у клена, а с более глубокими вырезами между отростками. Высокое, стройное, как мачтовый вяз. И на дереве этом, довольно высоко, футах в пятидесяти-шестидесяти над землей, симарруны устроили свой наблюдательный пост — деревянную площадку с корявыми перилами. И с этой площадки в ясную погоду можно было увидеть и Атлантический, и Тихий океаны! Дрейк как услышал об этом, так и загорелся:

— Я должен это видеть! Если даже будет ливень и сплошной туман — я все равно туда заберусь! Кто со мной?

Хотя был конец января — то есть «сухой сезон» уже начался, с утра в лесу стоял туман. Но когда солнце поднялось повыше, он стал таять и бесследно исчезать. «Как майский снег в Англии», — подумал Федор. И к привалу ярко светило солнце.

Забравшись на площадку, англичане увидели ярко-голубые воды Атлантики на востоке и сумрачно-желтые воды Тихого океана на Западе. После нескольких дней приглушенного покровом тропического леса освещения глядеть на яркую, открытую солнцу поверхность вод было больно глазам.