ситуации и естественным приростом, чем чистой миграцией. В результате османские подданные были столь же многочисленны, как и в начале прошлого века (около 26 миллионов жителей), но проживали на гораздо меньшей территории. Более трех четвертей из них проживали в прибрежных районах. Внутри страны население растянулось вдоль судоходных рек и новых железнодорожных линий. Плотность населения оставалась очень неравномерной: к 1910 году в европейской Турции она была в два раза выше, чем в Анатолии, и в два-три раза выше, чем в Сирии или Ираке[331].

Накануне Первой мировой войны империя потеряла почти все свое христианское и еврейское население в Румелии. Однако на Ближнем Востоке оставалось 2 миллиона христиан. Они составляли 25 % населения Великой Сирии. В империи насчитывалось от 1,2 до 2 миллионов армян и почти 3 миллиона греков, в том числе 2 миллиона в Анатолии. По разным оценкам, в Палестине проживало от 60 000 до 80 000 евреев. Относительный вес кочевников уменьшился: оттесненные в более пустынные районы притоком мигрантов (muhacir), некоторые из них были принуждены властями к оседлости. В период с 1840 по 1913 год городское население выросло с 17 % до 22 %. Чем больше города были интегрированы в международные торговые сети, тем более впечатляющим был их рост: с 70 000 до 150 000 в Салониках, со 110 000 до 300 000 в Смирне за тот же период[332]. Некоторые города расширялись в результате экономического развития (Багдад), в то время как другие, расположенные вне торговых сетей, приходили в упадок (Эдирне, Диярбакыр). Стамбул вновь стал тем, чем был двумя веками ранее, – одним из крупнейших городов мира. За исключением Каира (все еще находящегося под номинальной властью султана), столица империи – единственная ее метрополия. Половина его жителей – не мусульмане. Однако в отличие от городов Северной Африки, в столице было мало иностранцев (6000–7000 французов в Стамбуле, 1000–1500 в Смирне в 1913 году[333]).

В период с 1783 по 1913 год в Османской империи поселилось от 5 до 7 миллионов человек[334], большинство из них прибыли с земель, потерянных султаном; 3,8 миллиона в прошлом были подданными Российской империи, в основном татарами и черкесами, изгнанными в результате ее аннексий, усиленной в 1860-х годах политики оседлости и христианизации и Русско-турецкой войны 1877–1878 годов[335]. Чтобы направить приток мигрантов, власти проводили активную политику по расселению семей и создали сотни деревень. Большой приток в уже заселенные районы (например, на берега Черного моря или в Сирию) приводил к напряженности и столкновениям. Резня христианского населения приобрела тогда беспрецедентные масштабы: в Дамаске в 1860 году за несколько дней было убито около 5000 христиан; в 1894–1896 годах около 300 000 армян и сирийцев погибли во время резни в Восточной Анатолии; в 1922 году большой пожар в Смирне после эвакуации греческих войск привел к десяткам тысяч жертв. По разным оценкам, в период с 1860 по 1914 год более миллиона османов покинули страну (в частности, Сирию и Ливан) и отправились в Новый Свет. Западные жители, однако, были мало заинтересованы в переселении в империю, в 1900 году всего несколько тысяч человек проживали в арабских провинциях и около 20 000 – в Анатолии[336].

Естественный избыток населения увеличивался. С одной стороны, высокая рождаемость частично снижалась благодаря практикам, которые трудно оценить количественно, но которые выявлялись повсеместно (контроль рождаемости, аборты, длительное грудное вскармливание, лактация), а также практикам, которые возможно измерить по официальным источникам (повышение брачного возраста, в частности в Стамбуле). С другой стороны, на рубеже веков акушерство достигло значительного прогресса, частично благодаря расширению медицинского сотрудничества с Германией. Тем не менее уровень детской смертности оставался очень высоким. Чума исчезла в 1840-х годах, лишь изредка вновь появляясь в Киренаике и Ираке в последующие десятилетия. Холера возникла в Мекке в 1831 году и следовала по маршрутам паломников на протяжении всего столетия. Однако санитарные меры и прогресс медицины ограничили ее распространение. Последний великий голод, частично связанный с экономическим кризисом 1870-х годов, опустошил Анатолию в 1873–1874 годах. В целом уровень смертности снизился незначительно. Причиной тому были постоянные военные конфликты (двадцать два года войны между 1850 и 1918 годами) и их крайне смертоносные последствия: считается, что великий голод, поразивший Горный Ливан в 1915–1918 годах, привел к смерти трети населения. Таким образом, средняя продолжительность жизни оставалась низкой, для анатолийских мусульман в начале XX века она оценивалась в 27–32 года при рождении. Продолжительность жизни тех, кто перешел порог пятилетнего возраста, увеличивается в среднем до 49 лет. В результате половина детей не доживала до брака и рождения собственных детей[337]. Поколения сменяли друг друга, не успевая приобрести опыт совместного существования[338].

Карта 7. Машрик в Османской империи

Торговля и материальная цивилизация: западный мир

Стамбул был витриной османской современности. В 1890 году с вокзала Сиркеджи стали отправляться поезда в Европу, а в 1908 году с вокзала Хайдарпаша – в Анатолию и Хиджаз; над Галатой возвышались внушительные банковские, торговые и муниципальные здания; два моста пересекали Золотой Рог; ходили трамваи и фуникулеры; на берегах Босфора мраморные и каменные дворцы чередовались с элегантными летними резиденциями (yalı); то тут, то там каменная кладка сменялась деревянной, расширяли дороги, мостили улицы, появлялись планы города, а пароходы встречались на воде с каиками. Городской центр притяжения переместился с исторического полуострова – старого Стамбула – в районы к северу от Золотого Рога. Султан жил уже не в Топкапы, а во дворцах, построенных вдоль Босфора (Долмабахче – в 1856; Чираган – в 1872; Йылдыз – в 1880 году). Воздух там был чище, а гостиные – более просторными. Мебель была европейского образца, люди сидели в креслах, а не на скамейках. Играли на фортепиано, фотографировались, говорили по-французски. Паши и купцы переехали в городские дома поблизости. Неоклассические мечети чередовались с новыми казармами, полицейскими участками и школами.

Инфраструктурные работы по всей империи опирались на европейский технический опыт и финансирование, начиная с Суэцкого канала и заканчивая Багдадской железной дорогой, включая трамваи Александрии и Салоник. Хиджазская железная дорога с ее 1766 километрами путей, 2666 мостами, 9 туннелями и 96 станциями финансировалась исключительно мусульманами, хотя в строительстве принимали участие немецкие инженеры[339]. Начиная с 1860-х годов стала быстро развиваться телеграфная сеть, насчитывавшая в 1904 году 36 500 километров линий. Накануне Первой мировой войны на 1000 жителей приходилось в среднем шесть почтовых отделений (6 – в Британской Индии; 40 – в США). По улицам Стамбула ездило около ста вагонов, в Смирне – около пятидесяти. В Мамуретюлазизе, отдаленном селении в Курдистане, жители заказывали все больше велосипедов, наручных и настенных часов и новых инструментов. Повсюду строились