использовать армян за пределами зон военных действий в качестве пятой колонны, и перед возможной интервенцией британского флота в Киликии.

В конце марта 1915 года правительство приказало эвакуировать армян, сначала в окрестности Коньи, в центре Анатолии, а затем, с конца апреля, на юг, в Алеппо, Зор и Урфу. 19 апреля вспыхнуло армянское восстание в Ване – стратегически важном пункте в Восточной Анатолии, – османская армия ответила на него кровавыми репрессиями. В ночь с 24 на 25 апреля 1915 года элита Стамбула была собрана и депортирована. Армянские ассоциации и партии были запрещены. 9 мая министр внутренних дел Талаат приказал депортировать армян из провинций Ван, Эрзурум, Битлис и Зейтун «на юг». После российской оккупации Вана 19 мая он распространил эти меры на районы Аданы и Айынтаба. 27 мая «закон о депортации» (tehcir kanunu) уполномочил армию «подавлять любое оппозиционное движение» и «перемещать любое население», угрожающее интересам государства. Летом были депортированы армяне из центральных и восточных провинций, осенью – из Фракии. Также были уничтожены десятки тысяч ассирийцев и езидов.

Вторая фаза уничтожения армян началась с массовых убийств населения, прибывшего в концентрационные зоны в Сирийской пустыне; депортации прекратились лишь в феврале 1916 года. К тому времени, согласно «Черной книге» Талаата[321], более двух третей армян империи были депортированы. Десятки тысяч человек продолжали умирать в результате их переселения, в частности в Сирию и Ливан. Однако точное число армян накануне войны неизвестно. Цифры спорны: от 1 120 748 человек по официальной переписи Османской империи 1906 года до 1 914 620 человек по переписи Патриархата 1914 года. Первая перепись, проведенная Турецкой Республикой в 1927 году, насчитывала 77 433 армян-григориан, несколько тысяч католиков и протестантов и 67 745 носителей армянского языка, большинство из которых проживали в Стамбуле.

Исследования, проведенные в последние двадцать лет, точно установили, что в массовых убийствах участвовали не только маргинальные группы (эмигранты с Кавказа, черкесы или чеченцы, мародеры из курдских племен), но и представители центральной власти (жандармы и солдаты 3-й армии, территориальные управленцы, такие как Мехмед Решид, генерал-губернатор провинции Диярбекир) и подручные Специальной организации (Тешкилят-и Махсуса; Teşkilat-ı mahsusa). После отделения от основной массы конвоя, состоявшего из женщин, детей и стариков, трудоспособных мужчин очень часто убивали на месте. Колонны сопровождались несколькими жандармами, и потому спустя совсем короткое время они стали мишенью для банд мародеров. Убийцы нападали на них в определенных местах, в частности в ущельях, где трупы бросали в воду. Те, кто не был убит в пути или выжил, несмотря на ужасающие условия депортации – голод, жажду и эпидемии, были размещены в концентрационных зонах в сирийской пустыне, где их оставляли одних, без какой-либо помощи.

Существовало множество свидетелей – дипломаты, немецкие и американские миссионеры, – присутствовавших на местах массовых убийств. В своих записях они подробно описали этапы геноцида. В совместной декларации от 24 мая 1915 года члены Тройственной Антанты официально обвинили Османское государство в «преступлениях против человечества и цивилизации». Английский историк Арнольд Дж. Тойнби осудил «убийство нации». Он провел обширное расследование, основанное на прямых свидетельствах, результаты которого были опубликованы в конце 1916 года. В империи некоторые из выживших после геноцида были спрятаны, спасены соседями или похищены, они выживали, будучи усыновленными или вступив в брак, изменив свою личность, чтобы смешаться с мусульманским населением. Около 200 000 спасшихся нашли убежище в Сирии и Ливане. Некоторые из беженцев, выживших в лагерях в Сирии и Месопотамии, были переселены на северо-запад Сирии. Процесс, начавшийся в апреле 1919 года в Чрезвычайном военном суде в Стамбуле над лидерами ПЕП (для большинства из них заочно) и членами Совета министров, был «усеченным» (Р. Кеворкян)[322]: четыре смертных приговора были вынесены заочно; применен был только один приговор о принудительных работах. Столетие спустя историкам все еще предстоит пролить свет на связь между геноцидом армян на разных его этапах и реформами, проведенными имперским государством в последние десятилетия его существования.

Размах реформ

Для чего нужны были реформы?

Основой реформы стал императорский рескрипт Гюльхане от 1839 года. Султан заявил о пренебрежении шариатом и кануном и пообещал издать «новые законы» (kavanin-i cedide), чтобы гарантировать безопасность жизни и имущества подданных, а также упорядочить налогообложение и военную службу. Законы разрабатывались различными советами: сначала Верховным советом судебных постановлений (Meclis-i vala-yı ahkam-ı adliye), созданным в 1837 году Махмудом II, затем Высшим советом Танзимата (Meclis-i ali-i tanzimat), действовавшим с 1853 по 1861 год, и, наконец, Государственным советом (Şura-yı devlet), созданным в 1868 году по французской модели и состоявшим из мусульманских и немусульманских членов. В законодательном корпусе постепенно появились законы, кодексы и указы, частично основанные на прецедентах кануна, или шариата, частично на романо-германском праве. Вот наиболее важные из них:

1840: налоговая реформа; создание провинциальных собраний; уголовный кодекс (пересмотрен в 1851 году); выход в печати первой неофициальной османской газеты (Ceride-i havadis)

1842: введение бумажных денег

1844: перепись населения

1845: открытие первых средних школ (rüşdiye); кампания по вакцинации от оспы

1847: запрет работорговли; публикация первого официального альманаха

1850, 1854: торговый кодекс

1855: создание комиссии по городскому планированию в Стамбуле

1856: императорский указ о реформах (ıslahat fermanı)

1858: земельный кодекс; уголовный кодекс (созданный на основе французской модели)

1859: Школа гражданской администрации (Mekteb-i mülkiye)

1860–1865: постановления о еврейском, армянском и греческом народах (миллет; millet)

1863: кодекс морской торговли

1864, 1867, 1871: законы о провинциальном управлении

1867: закон о правах собственности иностранцев

1868: открытие Галатасарайского лицея

1868–1876: составление гражданского кодекса (mecelle)

1869: закон о гражданстве

1876: ратификация Конституции

Сами по себе реформы не были новшеством. Новым был способ реформирования: «преобразование порядка изменений» (И. Ортайли) посредством кодификации (наиболее успешным примером является гражданский кодекс) и секуляризации (поскольку многие законы вдохновлены французскими кодексами), которое продолжает ссылаться на шариат, канун и обычаи. Правда, часть программы не была выполнена или подверглась корректировке, это касалось централизации налогообложения, политики призыва в армию и фактического преподавания школьных программ. В каком-то смысле замечание юриста и историка Ахмеда Джевдета звучит справедливо: легче создать государство с нуля, чем реформировать существующее государство. Что до остального, декрет империи 1856 года подтвердил актуальность принципов 1839 года в той же мере, в какой он подчеркнул их недостаточное применение. Дискурс о невозможности реформ стал постоянным предлогом для вмешательства иностранных держав в дела государства, где у немусульман не было прав. Тем не менее этот аргумент довольно ограничен, стоит внимательно прочитать текст, чтобы увидеть, что в нем никогда не шла речь об установлении принципа (запрещенного шариатом) равенства между немусульманами и мусульманами; в нем говорится, что положения указа должны быть гарантированы как для первых, так и для вторых.

Два важнейших принципа Танзимата оставались неизменными до конца существования империи: связь между свободой подданных