сейчас скажу… Зараза передается по телевидению. Не в том смысле, что дрянь всякую передают, это само собой. А в том смысле, что зараза — болезнь передается от одного к другому по телевидению… в публицистических передачах.

Ельцин, помните, сказал: «Простите за все!» В смысле, выпивал часто, дирижировал много. Короче, сказал: «Я ухожу, спасайте Россию». Или берегите Россию?

И сразу по всей стране как эпидемия. С предприятий многие директора ушли: «Простите за все, от завода остались одни стены. Берегите их!»

Я сам уже собрался сказать жене: «Ухожу, алименты платить не буду, а то мне не хватит на проституток. Об одном прошу: береги семью! И дай мне гарантию о неприкосновенности».

Потом побоялся, что она гарантию не даст, и остался.

Вот как зараза передается по телевидению… Или мне это мерещится? Не знаю.

Нет, выборы, помните, были в Государственную Думу? Каждый округ, каждый народ выдвинул самых достойных своих сынов. Нанайцы — Кобзона, печенеги — Абрамовича, хазары — Абрамовича.

Эти сыны и дочери по всем каналам начали клясться, что скоро у всех руки будут по локоть в золоте… если их выберут. И вроде ничего сперва… плохого не ждали мы, забыли, что у тещи здоровье слабое, особенно голова. Она слушала, слушала их и говорит:

— Скоро вы у меня все будете купаться в шампанском!

Хорошо, я на диване сидел, жена, хорошо, у стены стояла, тесть — хорошо, глухой.

… Глухой, глухой, а все равно заразился. Ничего не слышит! Все только смотрел на кандидатов. Ну и как-то говорит:

— Завтра каждому из вас подарю по самолету.

Но мы-то в своем уме! Думаем: он всю жизнь водил трамвай. Откуда у него самолеты?

Вызвали врача. Тот и смотреть тестя не стал, сразу сказал: «Даже и не надейтесь насчет самолетов. Он сошел с ума… Но если кому-нибудь из вас нужно заменить сердце или печень, то милости прошу ко мне в поликлинику в тридцать седьмой кабинет. Станете такими же здоровыми, как я».

Тут соседка зашла — вернуть горсть гороха, занять щепотку соли. Увидела доктора, говорит:

— О-ой, какой дяденька синюшный. Вам же нужно усиленное питание: осетрина, икра, ананасы. Идите на любой рынок и берите. Все бесплатно, только скажите, что от меня.

Жена говорит:

— Доктор, это — афера. Давайте лучше я вам помогу открыть свою клинику на Красной площади.

Я, сам не знаю почему, сказал:

— У нее денег нет ни копейки. И у меня нет. Но я вам помогу найти на помойке миллион долларов.

Доктор согласился. Но тут за ним пришли из квартиры напротив, у них кран потек. Доктор оказался слесарем.

На другой день выборы в Думу, и мы уцелели, не сошли с ума.

Вот какие переносчики заразы крысы и телевизор!.. Или случайно все совпало? Не знаю.

На всякий случай мы публицистические передачи больше не смотрим… только художественные, только фильмы ужасов. После них практически никаких последствий.

Обычаи

Один за всех, все за одного!..

Обычай такой… у китайцев, у американцев, у нанайцев. Да у всех!

У нас свои обычаи. Дядя Коля когда помер, дай бог каждому — опился на радостях. Только помер, сразу мы выпили с горя. Обычай такой древний. Никто не помнит, почему обязательно надо выпить, все помнят только, что обязательно надо.

Выпили. Тут гроб привозят. Тоже вот обычай — в гробах хоронить. А гроб — это обновка!.. Я не знаю, откуда пошло обновки обмывать. Купят на тысячу, обмоют на сто.

Ну, сидим обмываем, родственников ждем. Кстати! Жара была за тридцать градусов! Дядя Коля даже не протух.

У нас в роду все так. Дядя Федя когда помер… лютой смертью — он все время один и тот же сон видел: будто в магазине водка кончается и он КОЕ-КАК успевал последнюю бутылку взять. В тот раз, видать, не успел. Ну и помер во сне лютой смертью.

Тетя Клава, жена, на другой день вышла на балкон — он на балконе спал, — от него несет за версту — «где-то успел с утра, сволочь!». И вот она так выходила месяц!., то ли два. Видишь, не в Мавзолее лежал, а как вечно живой.

Ага! Ну, съехалась вся родня дяди Колина — тронулись на кладбище. Впереди венок двое несут — «от жены, от детей» — все по обычаю. Выстроились кто за кем — тронулись. С километр прошли — хоп!.. гроб забыли.

Возвращаться нельзя — удачи не будет. Отрядили шесть человек. Через сколько-то бегут они с гробом.

Только тронулись — свадьба навстречу! Кто свадьбе попадется на пути, того останавливают, и он выпить должен за здоровье молодых. Обязательно!

У нас все выпили, даже дядя Коля из гроба поднялся — выпил, а то ни за что не пропустят — обычай такой.

Ага, выпили все — тут кладбище. Жена сразу заголосила: «Заройте меня вместе с ним!» Обычай такой. Но зарывать не обязательно. И когда землю стали бросать, она сама побыстрее отошла. А то у нас был случай — хоронили дядю Витю, а зарыли дядю Сашу. Он поскользнулся, а все на поминки торопились.

А почему торопились? Другой случай был. Когда дядя Сережа помер в городе в буфете — его в морг, жене — телеграмму.

Ты корову продала, чтобы поминки справить, стол накрыла, поехали все в город за дядей Сережей. А он продышался в морге, вылез через окошко — домой скорее. Прибегает — никого нет, полон стол выпивки, а он три дня не евши, не пивши.

Ну, вот мы все и торопились на поминки дяди Колины — мало ли чего. Пришли — дяди Коли нет, слава богу. Стали поминать его добрым словом, чтобы ему на том свете было хорошо. Считается, что чем больше пьешь, чем тебе хуже, тем ему на том свете лучше.

Помянули, стали разъезжаться. Тут «на посошок» надо выпить — обычай такой. Если не выпьешь, до дома не доберешься, а если выпьешь, может, и доберешься.

Все выпили, дядя Петя не стал… он помер. Зеркало поднесли к губам — не понять, поднесли стакан водки — не берет… помер, значит.

Сразу мы выпили с горя! Сели родню ждать. Тут гроб привозят.

Погоди, это уже другая история. А та закончилась. Как говорится: с окончаньицем вас. Такой обычай у нас тоже есть.

У нас их много, хороших обычаев-то.

Легко надо жить

У нас любят из всего трагедию делать: грабят! насилуют! убивают! Легко надо ко всему относиться, с