забрали стражи капитула. Я думаю, в лучшем случае их разошлют по каким-нибудь дальним и нищим монастырям. Капитан Бамбер, как нарушивший присягу и участвующий в заговоре против господина, казнен сегодня утром. Сразу после своей сообщницы, бывшей баронессы фон Розер. Несколько солдат, участвовавших в заговоре, отправлены на каторгу. Вот, в общем то и все…

Мы несколько минут молчали: слишком тягостно все это было. Наконец я собралась с духом и робко спросила:

-- А мальчик? Ну, тот, которого родила Белинда. С ним что будет?

В некотором раздражении герцог вновь вскочил с кресла и опять прошелся по комнате. Потом резко тормознул напротив меня и сердито сообщил:

-- Не надо делать из меня монстра, баронесса фон Розер! Мальчик останется под покровительством церкви. И поверьте, это лучшее, что я мог сделать для него! Там, по крайней мере, позор его рождения будет скрыт. Церковь умеет хранить тайны.

Немного поколебавшись, он добавил:

-- Я внес за сироту небольшое приданое. Если он будет честно работать, то со временем сможет стать хозяйственником или даже настоятелем.

Я кивнула головой, соглашаясь, что это не самое плохое решение. У малыша нет ни отца, ни матери. Никто из родни казненного капитана точно не захочет взять его на воспитание: вопрос с отцовством слишком неясен. Но хотя бы его будут кормить и учить.

Герцог вернулся на свое место, раздраженно тряхнул головой. Пряди волос окончательно выбились из хвоста и неряшливо рассыпались по плечам. Он машинально поймал упавшую на глаза прядь, откинул ее, и я вдруг заметила забавную деталь: этот красавец изрядно лопоух! Почему-то такая мелочь подняла мне настроение. С трудом скрыв улыбку, я постаралась отвлечься сама и отвлечь герцога от воспоминаний о мрачных приговорах:

-- Слава богу, что скоро я смогу отправиться домой.

-- Я выезжаю через два дня и настойчиво советую вам занять место в моей свите. Молодой женщине не пристало путешествовать без охраны.

В этот момент дверь распахнулась. Лакей привел баронессу Хордер. Пожилая дама была явно встревожена, но, заметив меня у стола, немного успокоилась. Усадив вдову рядом со мной, герцог заговорил:

-- Госпожа фон Розер хлопотала о том, чтобы я выделили девочкам приданое.

Женщина вскочила со стула, начала кланяться и приговаривать, что будет бесконечно благодарна за помощь в устройстве сирот.

-- Нет-нет, госпожа баронесса, дослушайте, пожалуйста. Я готов выделить девочкам достойное обеспечение и хорошее приданое в деньгах при одном условии.

И я и баронесса напряглись и переглянулись. Мы представить себе не могли, что за условие поставит его светлость. Герцог же между тем продолжал:

-- В свете последних событий девочкам неразумно, да и небезопасно оставаться в баронстве. Сегодня утром на городской площади казнили всех виновных, и масса народу будет знать, что девочки – дочери преступницы. Более того, – он поморщился, поколебался, но все же закончил: – Утром к Белинде приходил священник. Так вот, она отказалась от исповеди. Это слышал тюремщик, солдаты охраны, сам священник и сопровождавший его служка. Я уверен, что скоро по баронству поползут сплетни. В общем, я настаиваю на переезде.

Баронесса всплеснула пухловатыми руками:

-- Да как же так, ваша светлость! Да куда ж я от своего дома и хозяйства!

Герцог прервал ее квохтание одним коротким жестом:

-- Баронесса Хордер, вам придется выбирать. Я не дам права опеки человеку, живущему в баронстве. Но все же сперва выслушайте мое предложение.

Баронесса покорно закивала, сложила руки на коленях, как маленькая девочка, и с испугом уставилась на герцога.

-- Если вы непременно хотите взять под опеку сирот, я оставлю здесь карету и шесть солдат с капралом. У вас будет две-три недели на то, чтобы собрать свои вещи и сдать дом в аренду. Это будет ваш доход, помимо того, что у вас уже есть. В Энкерте я выделю на имя девочек приличный дом. Достаточно большой, чтобы вы могли разместиться там с удобствами. До их замужества я буду платить на содержание достойную сумму, чтобы вы могли нанять учителей и обучить девочек всему, чему положено. Вам не придется тратить свои средства на содержание дома. К моменту их замужества у каждой будет приданое по тысяче золотых монет. Если же вы, баронесса Хордер, откажетесь переезжать, то я буду искать им другого опекуна.

Баронесса выглядела такой растерянной, что я сочла нужным вмешаться:

-- Ваша светлость, прошу вас, не требуйте ответа немедленно, дайте время баронессе обдумать ваше предложение. Я уверена, что сейчас она просто слишком растеряна.

Герцог кивнул, соглашаясь, и мы с баронессой откланялись. Пожилая дама была очень возбуждена. Охала и ахала всю дорогу до своей комнаты, и я сочла за благо оставить ее одну. Переезд в ее возрасте – дело не шуточное. Здесь останутся и знакомые, и соседи, к которым она привыкла. Здесь останется ее дом, в котором она живет давно.

Я не хотела ее уговаривать, но понимала, что герцог абсолютно прав. Здесь, в баронстве, где каждая собака будет знать все ужасающие подробности истории, нормальной жизни у малышек не будет. Скорее всего, матери будут прятать от них детей, не позволяя общаться. А в спину им будут лететь смешки, а то и проклятия.

Вечером, когда Леста помогала мне приготовиться ко сну, я с некоторым удивлением подумала о том, что герцог нашел время на решение этой проблемы и не пожалел усилий, чтобы обезопасить детей. Уже засыпая, я подумала: «А он совсем неплохой парень!».

Глава 52

Как и в первый раз, когда я уезжала из баронства, остановку сделали вблизи города Рейска. Здесь от нашего кортежа отделился мэтр Фонкер. Он долго раскланивался и прощался со мной, чувствуя некую вину за то, что не смог помочь:

-- Уж, казалось бы, всегда я дотошный человек