Стараясь не думать о плохом, девушка зашагала дальше. Она шла уже довольно долго, когда перед ней возникла третья дверь, ничем не отличающаяся от двух предыдущих, и за ней, конечно же, снова сидел тигр.

Перед следующей дверью, Анаид задумалась над тем, что бы все это могло означать. Неужели она попала в кольцо времени?! Или это пространство здесь закольцовано? А вдруг она так и будет ходить от двери к двери, пока не выбьется из сил в плену времени и пространства?!

Девушка пришла в ужас от мысли о том, что двери и тигры никогда не закончатся.

Открыв третью дверь, Анаид внимательно вгляделась в тигра.

«Никаких сомнений, это тот же самый!»

Зная, что ее заклинание безотказно, она дождалась, когда зверь прыгнет, и парализовала его в воздухе. Тигр висел в пустоте прямо у нее над головой. Осторожно проходя под ним, Анаид задумалась о сути бесконечности.

Бесконечные тигры? Бесконечные двери? Бесконечное блуждание между ними?

Анаид шла дальше, но уже не так бодро, как раньше. Ее взор потух, а плечи поникли. Каждую минуту она ожидала увидеть перед собой новую дверь.

Однако до четвертой ей пришлось идти гораздо дольше. Разумеется, дверь была такой же, как и остальные, а у сидевшего за ней тигра были такие же полосы, как и у трех предыдущих. Анаид очень захотелось махнуть на все рукой и отдать себя на растерзание животному. Впрочем, в последний миг она все-таки произнесла заклинание.

После каждой новой двери девушке хотелось жить все меньше и меньше. При этом расстояние между дверьми неуклонно увеличивалось. Интересно, почему?

Шестое чувство подсказывало Анаид ответ на этот вопрос. В ее голове зароились страшные подозрения, и она схватилась за сердце. При этом пальцы девушки коснулись аметистовой броши.

«Аметист — камень прозорливых», — говорила внучке Кристина, объясняя, что он может стать третьим глазом там, где человеческие глаза ничего не видят, а человеческий ум сбивается с пути в лабиринте смутных предположений.

Анаид погладила аметист, и то, что было раньше лишь подозрением, обрело в ее сознании конкретные очертания.

Расстояние между дверьми было не случайным. Чем больше Анаид цеплялась за жизнь, тем оно было меньше. И, наоборот, по мере того, как она мысленно прощалась с миром живых, двери на пути в Царство Мертвых попадались ей все реже.

«Неужели это действительно так?! Неужели для того, чтобы миновать последнюю дверь, ей нужно умереть?!»

У Анаид зашевелились волосы на голове. Ей еще рано умирать! Она еще не готова!

Впрочем, речь, скорее всего, шла не о физической смерти, а о психологической готовности в любой момент расстаться с жизнью.

Мысленно обратившись за помощью к молочной сестре, Анаид услышала ее ответ:

— Твое тело лишь шелуха. Разлюби его. Перестать за него бояться. Тело — воплощение жизни. Пока ты будешь за него цепляться, мертвые не пустят тебя в свое царство.

Анаид знала, что нужно идти до конца. Недолго думая, она распахнула очередную дверь и перешагнула через порог. На этот раз она не стала заколдовывать тигра, а спокойно ждала, когда он покончит с ее телом.

Ожидание длилось томительно долго. Анаид уже всем сердцам желала, чтобы тигр вонзил в нее свои когти и впился зубами ей в горло, но ничего такого не произошло. Тигр действительно зарычал и прыгнул на девушку, но когда та, не дрогнув, раскинула руки, подставив ему себя, исчез. Просто растворился в воздухе.

Анаид раскрыла свои объятия смерти, а та распахнула перед ней свою заколдованную дверь.

Внезапно земля под ногами девушки содрогнулась. От неожиданности Анаид споткнулась и упала. Она решила, что землетрясение вот-вот погребет ее, но неожиданно в стене открылся темный проход, в глубине которого девушка различила ведущие вниз ступени.

Перед Анаид раскрылась Тропа Оры.

Начав спуск по ступеням, девушка надеялась, что уже прошла через все испытания и скоро окажется лицом к лицу с хозяевами этих подземелий. Однако она заблуждалась.

Первым Анаид встретился ее бывший пес Гольф. Он возник неожиданно и радостно затявкал, весело виляя хвостом. Усевшись на землю, Гольф высунул язык и часто задышал в ожидании ласки, но, когда Анаид протянула руку, чтобы его погладить, бесследно исчез.

Анаид застыла в недоумении. Она уже давно забыла свою когда-то нежно любимую собаку, подаренную ей Селеной, несмотря на ворчание Деметры. Гольф был веселым и добродушным, но однажды зимним утром его переехала снегоуборочная машина.

Вспомнив о Гольфе, Анаид чуть не заплакала и побрела по ступеням уже намного медленней, чем раньше.

— Hi, Anaid! How are you?[50]

Присмотревшись, Анаид чуть не вскрикнула. Перед ней стояла Кармела, симпатичная учительница, преподававшая девушке в детстве немецкий, английский, французский, венгерский и русский.

Кармела прекрасно играла на фортепиано и божественно танцевала. Усадив Анаид на колени, она рассказывала девочке бесчисленные истории о своей жизни в Санкт-Петербурге, Берлине, Ливерпуле, Лионе и Будапеште. Но пришло время, и жизнерадостная учительница умерла…

— Кармела! — всплеснула руками Анаид. Однако не успела девушка выговорить ее имя, как та растаяла в воздухе.

Закрыв лицо руками, Анаид припомнила, как длинными зимними вечерами они с мамой и бабушкой сидели у огня дома в Урте и напевали старинные песни.

— Анаид! Садись рядом! Я расскажу тебе об Орфее![51]

Подняв заплаканное лицо, Анаид увидела перед собой Деметру такой, какой ее запомнила — с длинными седыми волосами, спокойным взглядом, неприступную, но всегда готовую защитить свою внучку или рассказать ей какую-нибудь поучительную историю.

Анаид ничего не ответила, не попыталась прикоснуться к бабушке или хотя бы приблизиться к ней, но ее сердце исполнилось тоской по тому, что она безвозвратно утратила. Впрочем, Деметра скоро исчезла.

На следующей ступеньке стоял маленький Рок.

— Смотри, Анаид! Я ныряю! — закричал он и прыгнул головой вперед в невидимый пруд.

Тут же появилась Елена, вытащила сына из призрачной воды и так звонко нашлепала его по попе, словно все происходило наяву.

По щекам Анаид струилась отнюдь не вода из оставшегося в далеком детстве пруда. Это были ее горькие слезы.

Чем ниже она спускалась по лестнице, тем печальней становилось у Анаид на душе. Все, что она считала давно забытым, вставало перед ее глазами. Девушка задыхалась от горя.

Вот Аполлон, шаловливый котенок, побывавший вместе с ней в Тусклом Мире. Вот тетя Лета, скитавшаяся по земле в надежде забыть свое умершее дитя. Вот маленькая омниора Эноха, с которой Анаид однажды провела каникулы, а потом Эноху умертвила одиора. Вот Жизель — художница, искавшая в горах неповторимую игру света и научившая Анаид держать в руках кисти и смешивать краски.