«Глупо ввязываться в обмен ударами с мастером спорта по боксу, когда можно лоу-киком сломать ему колено или, войдя в клинч, зарядить коленом в пах, а потом локтем под ухо. Бой с противником, у которого четыре конечности и голова, пусть даже сильно жуткая с виду, остается битвой с четырьмя конечностями и головой. И если при этом отбросить эмоциональную составляющую, то победа всегда остается за самым хладнокровным».

Надо же, в самый неподходящий момент в голове всплыла не очередная чушь, а слова майора Громова, сказанные много лет назад и благополучно забытые. Дельные, кстати, слова. Как раз по ситуации.

Все это я думал, на автомате уворачиваясь от ударов чешуйчатого урода и стараясь держаться от него на дистанции. Пока что это удавалось. Но надолго ли меня хватит? И кто даст гарантию, что, устав носиться за мной по поляне, Грогги просто не подойдет к Маргарите и не приставит ей к шее один из своих когтей, как в свое время сделал его сородич с Ладой? Сам подойдешь под удар как миленький, никуда не денешься.

Первый шок от увиденного прошел, и мой мозг заработал в привычном режиме. Лучше бы он этого не делал…

Тварь явно умела перехватывать мысли. Что неудивительно – если умеешь управлять спящим охотником, то у бодрствующего покопаться в голове – святое дело.

Грогги замедлил темп, остановился, посмотрел на Маргариту и провел когтистой лапой по гребню на голове – антенны, что ли, настраивал для лучшего приема моих конструктивных решений? Я тоже притормозил, наблюдая за ним – и чисто на автомате повторил свой жест-паразит, который, возможно, скопировал у меня Грогги, копаясь в моей башке. Пятерней по волосам – и почесать в затылке.

А Грогги-ктулху продолжал смотреть на безвольное тело девушки… И я точно знал, что случится в следующую секунду…

И тут я не знаю, что на меня нашло. Будто кто подсказал, что нужно делать, или моя рука, скребущая затылок, оказалась слишком близко… В общем, я просто продолжил движение, выдернув из-за воротника куртки спрятанный там НРС. Стрелять было бесполезно – элементарно времени не было на то, чтобы выключить предохранитель и как следует прицелиться. Поэтому я просто метнул нож в морду чудовища, особенно ни на что не надеясь. И бросился следом, не дожидаясь, пока когти твари сомкнутся на шее Маргариты.

На что я рассчитывал, бросаясь навстречу когтям и щупальцам чудовища, вынырнувшего из кошмарного сна Лавкрафта? Да, в общем-то, не думал я об этом. Было одно желание – рвать! Руками, ногтями, зубами! А если понадобится, то и вогнать Меч Войны в центр пучка из шевелящихся щупалец – и черт с ней, с головой, все равно без волчонка не жизнь! У Руса есть Лада, а у меня – никого, так пусть хоть она в живых останется…

Вот такие мысли промелькнули у меня в голове, пока я гигантскими прыжками несся навстречу своей смерти. Но мой боевой нож всяко летел быстрее. И потому я даже не успел удивиться, когда увидел его торчащим в мутном бельме, заполняющем правую глазницу чудовища.

Я прыгнул – и оглушительный рев монстра оглушил меня в полете…

Но я осознавал, что вряд ли убил Большого Грогги. Судя по тому, с какой скоростью он регенерировал в человеческой ипостаси, мой клинок для него – лишь болезненная соринка в глазу, которая, может быть, на короткое время отвлечет чудовище и подарит мне пару секунд жизни.

Так и случилось.

Тварь поднесла лапы к морде, но вытащить нож из глаза с такими когтями было неразрешимой проблемой. К тому же на лицевых щупальцах неожиданно обнаружился лишний вес, от которого чудовище качнуло вперед – это на них повис, уцепившись рукой, ненормальный Охотник. Которому решительно надоело жить.

Грогги занес страшную лапу, собираясь раздавить меня, как комара. Но я оказался немного быстрее, оказав ему небольшую услугу. Ухватившись за рукоять ножа, я выдернул его из глазницы. Тварь вздрогнула – все-таки это больно, когда без наркоза вытаскивают стальную занозу из чувствительного места. И замахнулась снова…

Особых повреждений в глазу не было, так, небольшая и стремительно затягивающаяся рана. В которую я успел вставить рукоять перевернутого ножа и нажать на спуск.

Бесшумный выстрел разнес глазное яблоко чудовища, обдав мое лицо белесой слизью. За мгновение до удара, который расплющил бы меня словно таракана, я успел отпустить сокращающиеся щупальца, надеясь упасть на землю и как-нибудь продолжить атаку.

Но я недооценил Старшего Брата.

Возможно, выстрел комбинированной пулей в глаз убил бы на месте вампира рангом попроще. Но Большой Грогги был слишком старым и потому живучим кровососом.

И на редкость проворным.

Меня он подхватил за мгновение до того, как подошвы моих берцев коснулись земли. Один из костяных клинков глубоко вспорол мне кожу на ребрах. Случайно ли? Может, и нет. В своей истинной ипостаси Грогги был более ловок, нежели в человечьем облике. Интересно, а его вообще можно убить?

Насадив меня на коготь, словно редкую муху, Грогги медленно поднес меня к пучку шевелящихся щупалец.

На меня мутно смотрел единственный глаз. На месте второго зияла жуткая рана, в которой что-то пульсировало. Из развороченной глазницы, пачкая щупальца, текла кровь вперемешку с остатками глаза, но, похоже, Грогги это нисколько не волновало. Оттуда, изнутри черепа, уже пёрло что-то, обещающее стать новым глазом.

Верхние щупальца приподнялись, открыв ротовое отверстие с двумя длинными клыками, торчащими из верхней челюсти. Мне показалось, что безгубая пасть чудовища скривилась в презрительной ухмылке.

– Т-ы ра-зо-чаро-вал ме-ня, О-хх-отник, – прошипело чудовище, обдав меня смрадом чужой разлагающейся крови, перемешанным с запахом собственной, не менее вонючей. Щупальца приближались… Вот они прошлись по моему лицу, коснулись рваной дыры в форме, вокруг которой расползалось темно-красное пятно, вползли в прореху…

Я ждал, внутренне усмехаясь, когда же Грогги подтянет меня настолько близко, чтобы я мог без помех выплеснуть из своих рук лед и пламя, в сочетании которых рождается Меч Войны, и гарантированно воткнуть его в пасть современного ктулху, прежде чем ошейник отрежет мне голову.

А щупальца продолжали исследовать пищу… Вот одно из них, чмокнув присоской, захватило материю на плече – и резко рвануло ее книзу. Послышался треск, оторванный рукав упал на землю.

«Как банан очищает», – подумал я.

Странно, я был абсолютно спокоен. Я просто терпеливо ждал, когда Грогги наконец надоест растягивать удовольствие и он начнет меня есть. И очень надеялся, что к тому времени не потеряю сознание от страшной боли в боку.

Щупальца тем временем продолжали исследовательскую работу. Окровавленный отросток скользнул по моему обнажившемуся плечу и начал медленно двигаться по внутренней части руки, по-видимому, отыскивая вену. Похоже, памятуя прежний опыт, Грогги решил не рисковать и выкачать из меня кровь на расстоянии.

«Хрен тебе!»

Что ж, остается надеяться, что без щупалец тварь все-таки сдохнет. На один удар меня точно хватит. Отсечь щупальца, и, может, повезет – когда буду падать вниз, еще и до вампирьего сердца достать успею.