Оставался главный обвиняемый – Моро, не имевший прямого отношения к заговору. Наполеону не хотелось, чтобы осуждение Моро выглядело как месть недавнему товарищу по оружию, опасному только из-за его военного таланта. Бонапарт отказался от предложения передать дело Моро как генерала в военный трибунал, в составе которого находились высшие чины армии. Это означало бы, что обвиняемого судили лица, преданные первому консулу. С другой стороны, направлять дело в обычный, гражданский суд было опасно, так как, учитывая популярность Моро, присяжные могли оправдать обвиняемого. В результате сенат издал указ на два года приостановить проведение судов с участием присяжных по делам о государственной измене.

Процесс Моро начался 28 мая 1804 г. в трибунале по уголовным делам. Генералу инкриминировалась попытка разжечь гражданскую войну и свергнуть законное правительство (тоже пришедшее к власти в результате военного переворота за четыре года до этого). Моро утверждал, что советовал Пишегрю отказаться от участия в каких-либо действиях против правительства, а заговор считал слишком несерьезным, чтобы сообщать о нем властям. К тому же адвокат Моро доказал, что в данном случае неприменим закон, изданный еще Людовиком XI, гласивший, что недонесение не является преступлением. Учитывая смягчающие вину обстоятельства, Моро был присужден к двухлетнему тюремному заключению. Наполеон заменил тюремное заключение изгнанием. Генерал эмигрировал в Соединенные Штаты; через девять лет он поступил на службу к противникам Наполеона и был смертельно ранен в битве под Дрезденом.

Бонапарт использовал раскрытие заговора не только для того, чтобы избавиться от Моро; ему удалось окончательно похоронить Республику, на смену которой в том же году пришла Империя.

Пора, однако, вернуться к нашему старому знакомому – графу д’Антрегу, которого мы оставили вскоре после его освобождения из-под ареста в Милане. Очутившись на свободе, граф сразу же принялся за привычное ремесло – в Лондон, Вену, Неаполь, Санкт-Петербург опять потекли донесения, полученные от его тайных осведомителей. В январе 1798 г. один из агентов д’Антрега вступил в переговоры с неким Ваннеле, который с того времени стал поддерживать регулярную переписку со своим новым нанимателем.

В этих письмах содержались подробные сведения о планах и намерениях Директории в последние два года ее существования (1798–1799). Ваннеле пересылал д’Антрегу копии инструкций французских послов, донесений дипломатов, поступавших в Париж, возможно, впрочем, являвшихся фальшивкой (торговля государственными секретами не обходится без обмана). Находясь на службе в министерстве иностранных дел, а позже – в министерстве финансов, Ваннеле сообщает о ряде своих служебных командировок в Швейцарию, в Эльзас. Достаточно ли всего этого для раскрытия подлинного имени шпиона? Ведь «Ваннеле» – почти наверняка – конспиративное прозвище. Пока что поиски французских историков в архивах не привели к установлению фамилии корреспондента графа д’Антрега.

Однако, оказывается, есть другое средство для выяснения подлинной фамилии «Ваннеле». Сначала он сообщает, что является комиссаром государственного казначейства, потом, – что в 1799 г. состоял членом Административного совета расчетной кассы – крупного банковского учреждения, впоследствии преобразованного во французский банк. Следовательно, нужно обратиться к спискам высших должностных лиц этих учреждений за 1799 г. (они печатались в ежегодном «Национальном альманахе») и найти там фамилию, которая бы стояла в обоих этих списках. Однако совершенно одинаковых фамилий нет. Есть две, очень похожие, отличающиеся лишь одной буквой – Desrez и Desprez. Выясняется, что это разные люди. О Desrez известно мало, напротив – Desprez – крупный финансист, карьера которого хорошо прослеживается. («Ваннеле» тоже утверждает о себе, что он очень богат.) Некоторые французские историки склонны считать «Ваннеле», как и некоторых других агентов д’Антрега, плодом воображения ловкого графа. С помощью таких вымышленных персонажей он, возможно, пытался придать больший вес сведениям, которые добывал из самых различных, иногда заведомо недостоверных источников.

Директорию во Франции сменил режим Консульства, а потом – Первой империи. Войны с различными европейскими государствами продолжались. С Англией война длилась, не считая короткого перерыва в 1802–1803 гг., вплоть до крушения империи Наполеона. Английская разведка удвоила свои усилия. В Германии появился Френсис Дрейк. Туда же перебрался и д’Антрег. Старые коллеги снова действовали совместно, причем Дрейк имел, помимо «сети» д’Антрега, и собственных шпионов во Франции. В руки французских властей даже попала письменная инструкция Дрейка своим агентам с указанием, в частности, где и как пользоваться симпатическими чернилами.

Деятельность обоих друзей нервировала первого консула. Он даже потребовал от саксонского курфюрста выдачи поселившегося в его владениях д’Антрега. Но это было еще до решительных побед Наполеона на германской территории над войсками Австрии и Пруссии, и поэтому саксонский курфюрст набрался храбрости не согласиться на требование Бонапарта.

Вскоре после этого в столице Саксонии появился французский офицер Саго. Саксонские власти могли только ломать голову над тем, что привело его в Дрезден. На деле Саго, по поручению первого консула, должен был внимательно изучить местопребывание д’Антрега и предложить план его похищения. Однако Саго пришел к неутешительным выводам: д’Антрег жил в доме, подготовленном к любому возможному нападению, и увезти его без шума было почти невозможно. Наполеону пришлось ограничиться нападениями в печати. Монгайяр, перешедший к этому времени на сторону Бонапарта, опубликовал «Тайные мемуары». Перебежчик Монгайяр обвинял в них профессионального шпиона д’Антрега в предательстве!

Не забывал Наполеон и о Френсисе Дрейке. Но если трудно было похитить д’Антрега, то тем более сложно английского посла…

Если Вы, читатель, попадете в старый московский дом, в котором располагается Фундаментальная библиотека общественных наук Академии наук, и заглянете на третий этаж в Отдел редких книг, Вам по Вашей просьбе охотно дадут небольшую книгу в добротном переплете. Она, как указано на титульном листе, опубликована в «12 году» в типографии Республики в Париже. «12 год» считался от падения монархии в 1792 г. Но в 1804 г., когда была издана книга, Республика уже давно стала тенью, и в том же году была заменена империей во главе с Наполеоном I. Книга не принадлежит к числу ни особых библиографических редкостей, ни, тем более, к числу изданий, оставивших след в истории общества, науки или культуры. И, тем не менее, она весьма интересна историку, занимающемуся изучением тайной войны.

Недоумение может вызвать уже заголовок, очень длинный, как почти все названия книг, издававшихся в те времена. Он гласит: «Союз французских якобинцев и английских министров; представителем первых является гражданин Меэ, а английских министров – господа Хэммонд, Йорк и лорды Пелгам и Хоксбери. Дополненное описанием уловок Фр. Дрейка, его корреспонденцией, его планами действий и т. д.».

Что же это за непонятный союз между английским правительством и ненавистными для него якобинцами, «представленными» неким Меэ? И почему здесь приплетен английский дипломат и разведчик Френсис Дрейк? Конечно, этот «союз» существовал лишь в заявлениях правительства первого консула Бонапарта, которое, чтобы укрепить свое положение, пыталось представить своих противников слева – революционеров-якобинцев агентами Англии и даже сообщниками роялистов. Все это было только лживой пропагандой, и книга, о которой здесь говорится, была написана отчасти для того, чтобы как-то подкрепить клеветнический вымысел. Но речь в ней идет совсем о другом, и главная цель ее также другая, тесно связанная с «уловками Френсиса Дрейка».