Бершад остановился.

– А, ты думал, они сбежали? Ох, я тебя умоляю. Мало того что я знал, как они выглядят, так они еще и шли мимо моих кораблей. А мне доносит каждый, кто их видел. Твоих приятелей задержали на полпути. – Он кивнул в сторону входа. – Они ждут тебя снаружи.

Бершад сжал рукоять кинжала:

– Врешь!

– А когда я пообещал вздернуть альмирцев на тополях в Гленлокском ущелье, то тоже врал? – спросил Вергун. – Спрячь клинок, или твои приятели умрут.

Бершад выругался про себя. Надо же было так сглупить и попасться в ловушку Вергуна!

Он вложил клинок в ножны. Вергун улыбнулся и встал:

– Прошу на выход!

На палубе стояли Вира, Роуэн и Фельгор со связанными руками и кляпами во ртах. На голове Роуэна кровоточила рана, а левый глаз Виры заплыл. Их окружили двадцать вооруженных головорезов.

– Прекрасно сработано, – сказал Вергун, выходя из шатра следом за Бершадом. – Как все прошло?

– Ну, они поупрямились, но все-таки пошли, – сказал один из головорезов. – Осла мы отвели в трюм. А вдова убила Поллара и Роя.

– Вдовы помогают избавляться от лишних людей, – пожал плечами Вергун. – Поллар и Рой – слабаки, получили свое.

– Вообще-то, не слабаки, – пробурчал себе под нос головорез и посмотрел на Виру. – Но ты же велел оставить пленников в живых.

– Да, велел. А знаешь почему?

Головорез пожал плечами.

– Я мог бы прямо сейчас всех убить, – сказал Вергун, прохаживаясь по палубе. – Но тогда, к сожалению, этого никто не увидит. Если Бершад Безупречный погибнет без свидетелей, мне не поверят. А такого допустить нельзя. – Он поджал губы. – В последнее время мне очень везло. Все, что еще недавно принадлежало Альто Якуну, теперь принадлежит мне. Но Якун был слабаком, и сердце у него было ожиревшее и насквозь гнилое. Убить его было легко, и особой заслуги в этом нет. А вот если я убью Бершада Безупречного в честном поединке, на виду у всего Таггарстана, то Малакар и Фаллон это запомнят. И станут меня уважать. В Таггарстане уважение заработать очень непросто.

Бершад скрипнул зубами:

– Да не тяни ты!

– Ладно. Мы с тобой пойдем на арену. В меловой круг, как в Альмире. Мне очень понравился этот ваш обычай. Если победишь ты, то мои люди выдадут тебе пропуска и отпустят на все четыре стороны. В конце концов, мы договорились. Но если ты проиграешь…

Вергун поманил его за собой, в шатер, к насаженным на копья трупам.

Бершад покосился на Роуэна, Виру и Фельгора:

– Мои спутники здесь ни при чем. Дай мне слово, что ты их отпустишь.

Вергун улыбнулся. В красных глазах сияла жестокая радость.

– Люди не заключают договоров с демонами. Однако же в Таггарстане соблюдают любые договоренности. Мой договор с Йонмаром Греалором остается в силе, даже если Йонмара уже нет в живых. Если ты выполнишь то, что я предложил, и если твои друзья не станут вмешиваться, то я их отпущу.

Бершад кивнул:

– И когда будет этот поединок?

– В полночь.

– Нужно что-то придумать, – сказала Вира, стоя на палубе у поручней.

Бершад готовился к поединку. У Виры отобрали кинжалы, у Роуэна – меч, но путы сняли, потому что стража окружала пленников сплошным кольцом. Близилась полночь. На «Черном лисе» были только люди Вергуна, но слух о поединке разнесся по всему городу, поэтому рядом с кораблем уже покачивались лодки, битком набитые зеваками.

– Придумывать нечего, – сказал Бершад.

Он облачился в доспехи, не надел только ягуаровую маску. Стальной обруч его левой латной рукавицы случайно погнулся, и Бершад стал его выправлять, чтобы он не мешал держать меч.

Роуэн угрюмо сидел, скрестив ноги, лепил глиняного божка и украшал его корой дайнового дерева. За четырнадцать лет, проведенных с Бершадом, Роуэн ни разу не лепил божков. Он обеспокоенно поглядывал на Бершада, но молчал, зная, что слова здесь ни к чему.

– Говорят, он лучший мечник по эту сторону Моря Душ, – сказал Фельгор. – Преувеличивают, наверное, но все-таки…

– Вообще-то, я тоже неплохо владею мечом, – проворчал Бершад и, морщась от натуги, попытался распрямить погнутый обруч. – Ничего другого нам не остается.

– Можно спрыгнуть за борт, – предложила Вира. – В темноте нас не найдут. Вы же все умеете плавать?

– А Альфонсо? – напомнил Бершад. – Он мается где-то в темном трюме, бедняга. Не оставлять же его здесь. Да и что потом? Украсть рыбачью лодку и поплыть в Баларию? Без пропусков? Думаешь, если мы улыбнемся и приветственно помашем, нас пропустят через границу? Или что, так и идти на восток, куда глаза глядят?

Все молчали. Бершад продолжал возиться с обручем.

– Скоро середина лета. У нас нет времени, – продолжил он, не сводя глаз с латной рукавицы. – Мне велено переправить вас через горы и провести в Баларию. Этим я и занимаюсь.

Бершад резко сдернул обруч с рукавицы и швырнул его за борт.

Вира коснулась его руки:

– Пращу у меня не отобрали. У меня за нагрудником осталась одна свинцовая пулька. Если он победит, я убью его одним выстрелом.

– Нет, тогда и тебя убьют. Если я умру, защищай Роуэна. Он присмотрит за Альфонсо. – Помолчав, Бершад добавил: – А если доберешься до Бурз-аль-дуна, попробуй убить баларского императора. Очень тебя прошу.

– Ты о чем?

Бершад не успел ответить. Из шатра появился Валлен Вергун, весь в черном. Его камзол, перчатки и сапоги были усеяны стальными полосами и шипами, никаких доспехов не было. Вергун не любил носить лишний вес.

Бершаду было некогда объяснять Вире, в чем дело. Он кивнул ей и направился к Вергуну. Сплюнул на ходу, надел ягуаровую маску. Она привычно сдавила скулы и нос.

Яркий свет полной луны заливал большой меловой круг, вычерченный посреди палубы. Валлен Вергун обнажил свой клинок – баларский палаш с летучей мышью на эфесе. Рукоять была обмотана отрезом алого шелка, трепетавшего на ветру. Этот же клинок был у Вергуна в Гленлокском ущелье. Бершад вытащил меч из ножен и шагнул в меловой круг.

– Сегодня поединок между Бершадом Безупречным и мной, – громко объявил Вергун, чтобы его слышали на ближайших лодках. – Если изгнанник победит, то он и его товарищи получат пропуск и свободу. Если изгнанник потерпит поражение, то станет самым знаменитым украшением моего шатра.

С лодок донеслись восторженные возгласы. Зевакам было все равно, кто победит, а кто проиграет, лишь бы пролилась кровь.

– Готов, Сайлас? – спросил Вергун.

– Да начинай уже.

Вергун улыбнулся и стремительно бросился на него. Три молниеносных атаки, одна за другой – сверху, снизу, снова сверху. Бершад их все отразил и попытался нанести ответный удар, но Вергун отскочил и уклонился от клинка противника.