опять повторять эти слоги, и тогда, конечно, и мы поймем, в чем дело.

До Цзю гун кивнул головой. В течение долгого времени они оба читали эти «кот, код, кат, как»… и вдруг Тан Ао радостно закивал головой:

– Теперь и я кое-что понимаю.

– Действительно ли понял, зять? – спросил Линь Чжи-ян. – Сейчас проверю. Ну-ка, как изменяется слог «лот»?

– Конечно, «лот, лед, лат, лак», – ответил Тан Ао.

– А «сот»?

– «Сот, сод, сад, сак», – подхватила Вань-жу.

До Цзю гун слушал это в полной растерянности. Он долго думал и вдруг насмешливо улыбнулся:

– Понятно, в стране Людей с раздвоенными языками вы каким-то образом украли книгу рифм, ночью вы потихоньку от меня читали и заучивали ее, а теперь издеваетесь надо мной. На что это похоже? Сейчас же дайте мне посмотреть эту книгу.

– Ну как мы могли украсть какую-нибудь книгу рифм? – воскликнул Линь Чжи-ян. – Если мы вас обманываем, так пусть осмеют меня девушки из страны Чернозубых, так же как они осмеяли вас.

– Если у вас нет книги рифм, то почему я ничего не понимаю из того, что вы говорите? – настаивал До Цзю гун.

– У нас действительно нет книги рифм, – сказал Тан Ао. – Неужели мы решились бы обмануть вас! Вам надо, Цзю гун, еще раз хорошенько выучить эти «кот, код, кат, как», и, когда вы будете хорошо знать их звучание и вникнете в смысл, вы увидите, что мы вовсе не издеваемся над вами.

До Цзю гуну пришлось опять громко зубрить. Зубрил он довольно долго, как вдруг Вань-жу спросила Тан Ао:

– Скажите, пожалуйста, дядя, а как изменяется слог «пот»?

– «Пот», – начал Тан Ао, но его перебил До Цзю гун.

– Конечно же «под, пат, пук», – воскликнул он.

Тан Ао засмеялся и хлопнул в ладоши:

– Цзю гун понял! А разве вы, Цзю гун, эти «пот, под, пат, пук» взяли из какой-нибудь книги рифм?

Покачав головой, До Цзю гун сказал:

– Оказывается, прилежные занятия приносят большую пользу.

Снова и снова задавали они друг другу задачи на слоги и с легкостью отвечали на них.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

* * *

В тот день, когда они прибыли снова в страну Сметливых, был праздник Середины осени [305]. Все матросы захотели отметить этот день выпивкой, поэтому джонка особенно быстро встала на якорь.

Так как быт, нравы и язык в стране Сметливых были такими же, как в царстве Благонравных, Тан Ао договорился с До Цзю гуном и Линь Чжи-яном посмотреть, как здесь встречают праздник. К тому же он слышал, что в этой стране все жители спокон веку искусны в вычислениях, и ему хотелось убедиться в этом.

Вскоре они вошли в город и услышали треск хлопушек [306]; в городе было развешано множество разноцветных фонариков, продавцы и покупатели сновали туда и сюда; повсюду царили шум и оживление.

– Посмотрите-ка на эти фонарики, – сказал Линь Чжи-ян, – совсем как у нас в праздник Первого дня первой луны [307].

– Удивительно! – воскликнул До Цзю гун и стал расспрашивать местных жителей. Выяснилось, что в первую луну года здесь очень холодно, и поэтому никого не тянет на улицу встречать Новый год. По сложившемуся обычаю этой страны предпочитают праздновать начало года в восьмую луну, когда небо еще высоко и воздух приятный – не жарко и не холодно; вот почему первый день восьмой луны у них считается началом нового года, а праздник Середины осени – праздником фонарей [308].

В этот день здесь как раз встречали Новый год, поэтому и было так шумно и оживленно.

Полюбовавшись на фонарики, друзья принялись разыскивать людей, искусных в вычислениях. Они спрашивали в разных местах, и хотя нашлось много таких людей, но знания у них оказались весьма приблизительными.

Друзьям сказали, что некий Ми славится как знаток искусства вычислений, но, когда они пришли в дом этого Ми, выяснилось, что он вместе с дочерью Ми Лань-фань уехал в середине прошлой осени в Поднебесную империю к родным. Они снова отправились на поиски, ходили очень долго и вдруг увидели у входа в один дом надпись на красной бумаге, гласившую: «Кружок любителей загадок на фонарях».

Тан Ао невольно обрадовался:

– Не думал я, что в этой стране существуют загадки на фонарях; почему бы нам не зайти посмотреть? Почем знать, может быть нам повезет, и мы встретим здесь человека, сведущего в вычислениях?

– Ладно, – согласился До Цзю гун.

Едва они вошли в ворота, как увидели, что над входом в дом висит надпись: «Училище».

Испугавшись, Тан Ао и До Цзю гун хотели уже повернуть назад, отказавшись от намерения посмотреть загадки на фонарях.

Но Линь Чжи-ян сказал:

– Смелей входите! Если там заведут с нами беседу о словесности, то мой стих «стрелять из дробовика», подействовавший в стране Благонравных мужей, и здесь сделает свое дело!

Тан Ао и До Цзю гуну пришлось послушаться его и пойти за ним в главный зал; на стенах там висели полосы разноцветной бумаги, на которых было написано множество загадок для фонариков, вокруг них толпились седовласые старцы в шапках ученых и белых одеждах, с изысканными манерами; среди них не было ни одного молодого человека, так что наши друзья немного успокоились.

Хозяин предложил им сесть. Внимательно приглядевшись, друзья обратили внимание на одну бумажную полоску, на которой было написано: «Угадайте, откуда фраза “10 000 государств спокойны”, и приведите соответствующее место из книги Мэн-цзы. В награду получите пучок курительных свечей [309]».

– Скажите, пожалуйста, почтенный хозяин, «10 000 государств спокойны» не значит ли, что «Весь народ Поднебесной живет в спокойствии»? – спросил До Цзю гун.

– Ваша догадка, почтеннейший, верна, – ответил один из старцев и вручил До Цзю гуну бумажную полоску и приз.

– Скажите, пожалуйста, Цзю гун, – спросил Тан Ао, – как называется страна, которая встретилась нам раньше на пути, где у людей глаза на ладонях?

– Страна Глубокоглазых, – ответил До Цзю гун.

Услышав это, Тан Ао громко спросил:

– Скажите, пожалуйста, почтенный хозяин, в загадке, где надо указать название страны, в которой «Люди отчетливо видят на тысячу ли», не имеется ли в виду страна Глубокоглазых?

– Вы правильно угадали, почтеннейший, – ответил старик и также вручил приз Тан Ао.

– Какая прекрасная мысль описать слово «глубокий» через выражение «тысяча ли». Загадка хороша, да и отгадка превосходна, – хором восхищались окружающие.

– Скажите, пожалуйста, Цзю гун, – спросил Линь Чжи-ян, – я слышал, что некоторые люди называют женщин