Многие ныне усматривают в Большой пирамиде Хуфу, возвышающейся на плоскогорье Гиза, гробницу, построенную для упокоения фараона. Но это более позднее египетское сооружение вообще не содержит никаких останков и никакой погребальной утвари. Данное обстоятельство молва замалчивает, хотя ей свойственно раскладывать все по полочкам даже вопреки здравому смыслу.

И это очень дорогостоящее, грандиозное сооружение в Нью-Грендже имело многоцелевое назначение.

Известно, что в древности для зачатия детей отводились определенные периоды подобно случке овец или высеванию зерна. Даже рождение Иисуса должно было произойти в соответствии с древними пророчествами. Согласно преданию, Богомать зачала Иисуса точно в день весеннего равноденствия, а родился он в день зимнего солнцестояния (Рождество). И умереть Ему было суждено в пору своего рождения — в день весеннего солнцестояния, а воскреснуть в первое воскресенье после полнолуния (в Пасху). К тому же согласно Библии (?), (дальний) родственник Иисуса, Иоанн Креститель был зачат в день осеннего равноденствия, а родился в день летнего солнцестояния. Эти астрономические сроки (в жизни) Иисуса и Иоанна не случайны.

На основе всего этого и с учетом многих иных подробностей, сообщаемых древними верованиями, Крис заключил, что женщины могли зачинать на определенные праздники, отражавшие общественное положение будущего отпрыска — царь, священник, каменщик или представитель праздного сословия. Роженицу из знатного рода, например, священнослужителей, помещали в камере с недавно усопшим до восхода Венеры, чей призрачный свет перенесет дух умершего в новорожденного, а несколькими минутами позже теплое сияние животворного солнца возвестит о воскрешении мертвого в теле ребенка. Возможно, обнаруженные в нишах камеры сосуды содержали прах или кости усопшего.

Вряд ли удавалось точно рассчитать время родов, и поэтому женщин оставляли в «родильной» комнате на несколько дней, пока те не разродятся. Останки усопшего затем выносились и закапывались.

В этой связи любопытно отметить, что друиды-жрецы и ессеи кумранской общины называли себя «сынами света».

Такого рода обряд обеспечивал общине переселение душ, укрепляя веру в то, что ее предводители победили бренность бытия. Особо важные лица считались бессмертными благодаря такой возможности вернуться обратно во всеоружии своего знания, помогая своему народу преодолевать превратности судьбы. Вероятно, люди принимали имя усопшего, который виделся им предтечей, а их жизни выстраивались как продолжение его существования. Подобные верования могли бы объяснить большую продолжительность жизни древних царей шумерских преданий и Ветхого завета. Возможно, этой чести удостоился Енох, поскольку ему было отпущено 365 лет.

Подобное представление живо и поныне, если вспомнить, что после смерти далай-ламы в Тибете отправляются на поиски ребенка, в котором тот переродился. Таким образом, последователи ламаизма считают, что один человек правит ими на протяжении многих поколений. Позже мы также увидим, что и эта восточная религия исторически напрямую связана с Нью-Гренджем.

Роберт отнесся столь же настороженно к мысли Криса о вере народа мегалитов в перерождение, как тот к заявлению Роберта о единственном значении знака завитка. Но неожиданно оба этих предположения сами собой совместились.

Рис. 44. Мотив тройной спирали из Нью-Гренджа, возможно, символизирует период беременности женщины.

Мы рассматривали трехзавитковый узор, вырезанный на большом камне у входа в Нью-Грендж, а затем стали пристально разглядывать трехзавитковый узор, запрятанный далеко внутри самой камеры, куда мог проникнуть лишь отраженный свет Венеры.

— Понимаешь, наконец, что означает этот трехзавитковый знак? — спросил Роберт.

— Нет, но, во всяком случае, нечто очень важное, — ответил Крис.

— Один завиток вычерчивает Солнце каждые три месяца, стало быть, три завитка равняются девяти месяцам. А девять месяцев — срок вынашивания женщиной ребенка.

Получается, что твоя мысль о воскрешении вполне заслуживает доверия; перед нами родильная комната.

Теперь почти наверняка оказывалось, что камера в Нью-Грендже была вовсе не гробницей, а местом, где согласно представлениям народа культуры рифленой керамики свет Венеры переносил души усопших в тела новорожденных.

Мы принялись обсуждать постановку такого дела, как сезонное деторождение, решив поначалу, что подобные обряды воскресения предназначались сугубо семьям жрецов и царей, поскольку одновременные роды всех женщин отнимали бы слишком много сил у общества. Затем посчитали вполне возможным, чтобы различным «сословиям» на роды отводились определенные месяцы. Подобный, заведенный в древности порядок вполне мог объяснить причину, почему каждое из двенадцати колен Израиля некогда соотносилось с определенным месяцем, а значит, и с определенным знаком зодиака. Но в дальнейшем выяснилось, что еще римский историк Тацит[50] писал, как кельтские племена Западной Европы старались, чтобы их дети рождались в пору зимнего солнцестояния (как уже говорилось в девятой главе), а обряды бракосочетания приходились, соответственно, на пору весеннего равноденствия. Похоже, что это был пережиток унаследованного у значительно более древнего народа культуры рифленой керамики обычая. Неудивительно, отчего мы до сих пор радуемся весне, когда «желанья молодых обращены к любви»[51]! Однажды ему было суждено внести свою лепту в наши обряды.

Связь между этим обрядом деторождения и народом культуры рифленой керамики легко угадывается, несмотря на отделяющие эти культуры два тысячелетия. На весеннее равноденствие, которое служило исходной точкой и машины Уриила, и начала года в кумранском календаре, приходился данный обряд. Как уже говорилось, Иисус, видимо, тоже был привязан к этой поре рождения, так что нам надо было проверить, насколько подобный обычай был свойствен еврейскому народу. И мы вновь обратились за помощью к «Книге Еноха».

Жившие в первом тысячелетии до н. э. евреи верили, что их бог, Яхве, обитал в Иерусалимском храме. Древнее устное предание, нашедшее отражение в «Книге Еноха», сообщает, как этот доисторический герой попадает внутрь здания из кристалловых камней для встречи с тем, которого он считал богом:

«И я взглянул и увидел в нем возвышенный престол; его вид был как иней, и вокруг него было как бы блистающее солнце и херувимские голоса. И из-под великого престола выходили реки пылающего огня, так что нельзя было смотреть на него. И Тот, Кто велик во славе, сидел на нем; одежда Его была ярче солнца и белее чистого снега. Ни ангел не мог вступить сюда, ни смертный созерцать вид лица самого Славного и Величественного. Пламень пылающего огня был вокруг Него, и великий огонь находился пред Ним, и никто не мог к Нему приблизиться из тех, которые находились около Него: тмы тем были перед Ним, но Он не нуждался в святом совете. И святые, которые были вблизи Его, не удалялись ни днем, ни ночью и никогда не отходили от Него. И я до сих пор имел покрывало на своем челе, потому что трепетал; тогда позвал меня Господь собственными устами и сказал мне: «Пойди, Енох, сюда к Моему святому слову»! И Он повелел подняться мне и подойти ко вратам — я же опустил свое лице» [гл. 14].