Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я никого не убила, – тихо сказала Нилл. – Как и обещала сестрёнке… кхе-кхе. Никого из этих людей…
– Ну почему, – проныла Лилит, чувствуя, как перед глазами всё расплывается от слез. – Почему сейчас?..
Горячие капли упали Нилл на лицо. Она протянула почерневшие онемевшие пальцы к мокрой щеке Лилит.
– Ты плачешь?.. – невидящими глазами всмотрелась в неё девочка. – Нельзя… над Суртами нельзя…
– Я не плачу, – упрямо мотнула головой Лилит, глотая соленые слёзы. – Это дождь…
– Не плачь… – слабеющим голосом произнесла Нилл, и слеза пробежала по её чернеющей щеке, – а то я тоже заплачу. Лучше спой. Ты же мне споёшь, сестрёнка?..
Лилит осипшим голосом начала напевать слова песни, единственной, что она знала и так ненавидела:
– Мир окутан мглой.
Под ночной пеленой
Угаснет рассвет,
А с ним и красок цвет…
В церковь бесшумно вошёл Дай. Он отстранённо наблюдал за происходящим.
Лилит часто прерывалась, чтобы вдохнуть, но удушливые слёзы не давали нормально петь.
– Сестренка, ты здесь?.. – тускло спросила Нилл. – Я совсем ничего не слышу…
– Я здесь! – отчаянно закричала Лилит. – Я рядом, Нилл!
Но седовласая уже ничего не слышала и не видела. Губы её замерли, а чёрные глаза бессмысленно уставились в разбитое окно витража на потолке. Она больше ничего не чувствовала.
Тишину, воцарившуюся в церкви, нарушали только всхлипы Лилит. Она сжала бездыханное тело девочки, похожей на куклу, в объятьях, и тут раздался тихий треск. Это её почерневшее туловище, больше походившее на кусок стекла, чем на плоть, пошло трещинами. Лилит испуганно отстранилась, и «сосуд» лопнул. Кусочки разлетелись в разные стороны, чтобы превратиться в пыль, поблескивающую в воздухе пыль.
Лилит зарыдала, громко, надрывно, сжалась в клубок, стиснув в пальцах осколки покрытого кровью витража.
Снова, она снова не смогла никого спасти. Люди опять гибнут по её вине. И зачем она только попросила Нилл дать то глупое обещание?! Сурты не смогут жить без людской крови. Нилл мертва из-за неё:
Всё, что дорого Сурту, обратится в прах.
А она снова привязалась.
Нечто странное творилось с Даем.
Глядя на слёзы Лилит, он чувствовал жуткое, инородное наслаждение, тёплым, тёмным поток поднимающееся изнутри. Что-то жестокое ликовало внутри него, упивалось отчаянием Лилит. Приятная истома наполнила тело, и Дая затошнило от самого себя. Слезы Лилит доставляли ему почти физическое удовольствие. Оказывается, даже эта стойкая девчонка может плакать так жалко и некрасиво! Бледное точёное личико пошло красными пятнами, словно у неё была аллергия на собственные слёзы, глаза и губы заалели и распухли.
Дай с отвращением к себе признал – ему нравилось видеть это убогое, жалкое лицо в красках отчаяния. И будто со стороны узрел, как он холоден и жесток к чужому горю. Ему было плевать на Нилл и её смерть. В конце концов, Дай её не знал. А вот Лилит он знал и не хотел, чтоб она по глупости умерла.
Возможно, Каштанка смогла бы спасти девчонку, подоспей на помощь сразу, но вероятность этого очень низка. А лишний раз рисковать – у Дая нет права.
– Всё из-за меня, – хрипло проговорила Лилит, смотря на порезы на пальцах; они быстро затягивались. – Я не смогла ей помочь… если бы я пришла раньше…
– Если бы ты пришла раньше, трупов могло быть уже два, – холодно отрезал Дай.
– Я бы что-нибудь придумала, я бы успела, – лихорадочно зашептала она.
– Нет, – жестко отрезал Дай. – Прекрати себя винить. Ты ни в чем не виновата…
– Да, – покорно согласилась Лилит. – Это ты виноват! Ты мне помешал! – злые слезы заблестели в её глазах, она смотрела на Дая с обидой и ненавистью.
– С кем ты говорил тогда по телефону?! Может ты знал, с кем я веду тебя знакомить, и заложил её! Ты и меня сдашь на опыты?! – яростно кричала она. – Почём нынче жизнь монстра, а? С кем ты говорил по телефону? Кто ты, чёрт возьми, на самом деле?!
Дай отвел глаза в сторону, он не мог видеть её такой.
– Я не могу сказать, – через силу выдавил он. – Это секретная информация.
Лилит смолкла, встала на ноги и шаткой походкой побрела к выходу.
– Куда ты? – встрепенулся Дай, делая шаги к ней.
– Я так это не оставлю, – мрачно произнесла она. – Я иду мстить.
– Не будь дурой! Их трое. В одиночку тебе не справиться!
– Да что ты? Пойдешь со мной? – зло процедила она и перешагнула порог.
Дай схватил её за руку в попытке остановить, но Лилит резко одернула её.
– Отвали! – рыкнула она.
Но юноша не отстал. Он схватил её за ворот рубашки, привлёк к себе и требовательно поцеловал в губы. Девчонка упрямо слепила их, начала отбиваться, отступать назад, пока не уткнулась спиной в холодную кирпичную стену.
Он целовал её крепко, с остервенением голодного зверя, сорвавшегося с цепи. Запустил пальцы в волосы и обхватил затылок, не позволяя отстраниться, сбежать. Лилит колотила его в грудь, но он не сдвигался, словно скала. Воздух иссякал, голова закружилась, Лилит раскрыла рот, чтобы вдохнуть, и Даймонд воспользовался этим, углубив поцелуй.
Дрожащие пальцы впились в жилетку, но Лилит больше не сопротивлялась – её отравило дурманящим коктейлем страха и страсти. Нежные губы податливо отвечали на властный поцелуй, и Даю нравилось это чувство господства. Он повелевал ей, этой непокорной бестией, владел, а она подчинялась. Это его маленькая, долгожданная месть.
Даймонд жадно сминал её солоноватые губы, пока рот не заполнил горький привкус металла.
Он резко отстранился и коснулся прокушенной губы. Кровь осталась на пальцах. Потемневшие, будто грозовое небо, глаза зло засверкали из-под серых ресниц и вперились в клыкастую девчонку.
Лилит шумно дышала, жадно глотая воздух, и сверлила парня яростным взглядом.
– Вали куда хочешь, – выплюнул Дая, смахнув кровь. – Я устал с тобой нянчиться.
Лилит сердито вытерла губы, рыкнула и пошла прочь, на поиски бандитов.
Вскоре она устала, завернула в какой-то мрачный переулок и прислонилась к стене.
Её знобило.
Погода заметно испортилась: свинцовые тучи заволокли небеса, и, кажется, накрапывал липкий моросящий дождь. Почему «кажется»? – Лилит не могла определить дождь это или её собственный холодный пот. Мокрая чёлка прилипла к горячему лбу и скулам, но легче от этого не становилось: голова кружилась дико.
Лилит упёрлась рукой в грязную стену. Таракан пробежал возле сапога. Воровка низко склонилась, цепляясь непослушными пальцами в мокрый скользкий кирпич.
Её вырвало.
Вода в луже окрасилась в чёрный. В глазах у
