Я заснула, подложив ладошку под щеку.

Когда Джон, с побелевшим от волнения лицом, наклонился надо мной, я улыбнулась:

— Кэролайн больше не страдает. Ей хорошо.

Зло отныне покинуло Черную комнату. Лоренс осквернял ее своими преступлениями, и теперь, после его смерти, дом очистился. На следующее утро я приказала выкрасить стены в белый цвет, положить на пол ковер, повесить на окна белоснежные Гардины. Джудит любила приходить сюда. Именно она попросила поставить в комнате прелестное бюро в стиле Людовика XV и небольшой диванчик. В углу поблескивала арфа ее матери. Скоро там появилось и фортепиано. Она объявила, что отныне Белая комната — ее музыкальный салон. Ах, как бы гордилась Кэролайн такой дочерью!

Перед отъездом Амелия, оглядев мой огромный живот, призналась, что тоже беременна. И нежно посмотрела при этом на Томаса. Теперь, по словам Амелии, у нее было все. Она хозяйка в собственном доме, скоро станет матерью… и только взгляните на Томаса!

Она была права. Томас стал еще красивее, если это было возможно. Вот уже сколько времени его не одолевали ни простуды, ни спазмы, ни судороги, ни нервные припадки. По правде говоря, он казался настоящим богом, мускулистым, загорелым. Недаром он по рекомендации лорда Уэверли работал наравне с фермерами. Джон радостно улыбался, когда видел столь разительно изменившегося брата.

Мисс Крислок умерла в ноябре, и смерть, вероятно, стала для нее избавлением от мук. До сих пор я терзаюсь болью при мысли о ней и о том, что с ней стало.

Что же до моего мужа, гордого папаши, после рождения Джаррода он не переставал насвистывать, смеяться без причины и часто ловил меня за ширмой, осыпал поцелуями и обещал, что вечером позволит мне после ужина выпить рюмочку бренди.

«Жизнь, — думала я, глядя на спящего сына, — поистине сладка». Остается лишь смаковать каждый благословенный момент.

Я подняла глаза на входившего в спальню Джона. В руке он держал букет прелестных весенних полураспустившихся бутонов.

— Из оранжереи Батерстоков, родного дома нашей мисс Беннингтон. Хозяева прислали цветы в знак признательности за то, что мы познакомили ее с Джорджем.

За дверью требовательно залаял Джордж. Я обернулась к его отпрыскам, которых в эту минуту деловито облизывала мать.

Джон впустил Джорджа, и тот быстро направился к корзине. Он занял свой неизменный пост, бдительно охраняя потомство. Настоящий, верный, неистовый защитник, лениво виляющий хвостиком. Я засмеялась и обняла разом и своего сына, и его нежного отца.