И она зарыдала. Казалось, будто она плачет вместо него слезами, которые Джейк не мог выплакать сам.

У Джейка зазвенело в ушах.

Беглецы уложили его на пол и накрыли штормовками, чтобы унять дрожь. Он безропотно позволил напоить себя сладким горячим чаем. Он не знал, куда деть себя, свой взгляд, свои руки. Не знал, что сказать. Он хотел видеть Джета. Но Джет сейчас боролся за собственную жизнь.

Алия сидела в углу напротив, вытирая глаза.

– А ты чего плачешь?

Его голос звучал слишком резко, словно принадлежал кому-то другому.

– Мне очень жаль, – ответила она.

– Это ведь не ты их убила. А твоя мать.

Она поежилась. Он знал, что его слова ранят ее в самое сердце. Но ему было наплевать: его родители были мертвы, а ее – до сих пор живы.

Ее мать убила его мать.

– А сама министр пограничной безопасности сказала бы, что ей жаль, сиди она тут?

Алия закрыла уши руками и прижала голову к коленям.

– Джейк, хватит, – вмешался Браконьер.

– Сказала бы? – Джейк понимал, что кричит, но не мог остановиться. – Сказала?

– Я сказал, хватит. – Браконьер зажал Джейку рот. – Я не умею говорить речи, но тебе надо меня выслушать. У тебя шок, поэтому ты можешь много чего наговорить. Но Алия теперь тоже Беглец. Она нужна отряду, она смелая и выручала нас так же, как ты. Не ты сделал своих родителей учеными. Не она заставила свою мать делать то, что та сделала. Но вам обоим придется жить с последствиями их поступков. Ей сейчас тоже тяжело.

Браконьер убрал руку. Джейк свернулся на полу. Его тело отяжелело, руки и ноги словно налились свинцом. Остальные стали устраиваться на полу рядом с ним.

– Похоже, мы просидим здесь до вечера, – сказала Ласточка. – Так что ложитесь и постарайтесь отдохнуть. Готовьтесь к тому, что вы очень устанете. Сегодня мы должны пересечь границу. Теперь не только ради себя, но ради всех тех, кого вы знаете, ради других ребят из Академии, ради ваших друзей, ради людей на улицах каждой деревни и каждого города мы должны пересечь границу и передать этот диск с записью кому-то в Шотландии, чтобы они пришли нам на помощь.

Если бы гуляющие по пляжу нарядные туристы заглянули в домик лодочника, подумал Джейк, они бы были потрясены увиденным: группа грязных, измотанных детей в потрепанной одежде. Еще больше они поразились бы, узнав, что эти дети собираются сбежать из Англии нынче вечером.

Но самому шокирующему они бы даже не поверили: Коалиция, их любимое правительство, вовсе не заботилась о них. Напротив, она была готова убить любого, кто не соответствовал ее требованиям.

Он вспомнил слова папы за завтраком: «Для Коалиции ты никто».

Он сжал кулак и почувствовал холодное прикосновение диска. Он забыл, что по-прежнему держит его в руках. Беглецы вокруг него один за другим погружались в сон. Только Браконьер не смыкал глаз, сидя на страже.

Кэсс спала, положив ошейник рядом с собой. Джейк осторожно поднял его, вывернул наизнанку и вставил диск обратно. У него не было при себе клея, но диск прочно держался на месте. Он снова обернул ошейник вокруг запястья и застегнул пряжку.

Затем он взглянул на Алию. Во сне она выглядела как ребенок. Джейк понял, что Браконьер был прав, и залился краской. Она была такой же смелой, как и он. И она тоже потеряла мать – другим, не менее ужасным способом.

– Прости меня, Алия, – прошептал он.

Джейк еще не спал, когда в дверь постучали пять раз, как и говорил Монстр.

Браконьер открыл дверь. На пороге стоял высокий костлявый мужчина. Он был очень странно одет: клетчатый костюм, включая жилет, высокие шерстяные носки, желтый галстук и кепка.

– Они ищут вас, – сказал незнакомец. – Перекрывают дороги. Уходим быстро и тихо.

Джейк разбудил Алию, сел рядом с ней и взял за руку.

– Ты тоже потеряла маму, – сказал он. – Прости меня.

Не дожидаясь ответа, он пошел будить Олли. Снаружи стемнело и моросил дождь.

Мужчина шел впереди по болотистой тропе, указывая дорогу, а Беглецы, спотыкаясь, старались не отставать. Несколько раз Джейк поскальзывался и падал в грязь.

– Еще полмили, – объяснил им мужчина, – и мы доберемся до моего автомобиля.

У него была странная манера речи: как в старых черно-белых фильмах, которые любила смотреть его мама. Джейк с трудом разбирал слова.

– Высшее общество, – шепнула ему Алия.

Высокий незнакомец сказал им, что они поедут в Бервик.

Город находился в двух милях от границы, но в Шотландию они потом отправятся не по суше, а по морю. В Бервике они должны будут позвонить по номеру, который он заставил их выучить наизусть и запретил сообщать посторонним.

– В Бервике много контрабандистов, не так ли? – спросила Алия, когда отряд добрался до джипа.

– Очень много, – ответил мужчина, садясь наконец за руль. – Особенно возле пирса. Опасное место: поножовщина там – обычное дело. Но я отвезу вас к моей знакомой. Она убежденная альтруистка.

Прижавшись к оконному стеклу, Джейк пытался понять значение слова «альтруистка». Должно быть, ей нравилось помогать людям, догадался он.

Джип ехал с выключенными фарами, подскакивая на ухабах.

Они были уже совсем близко к границе, но Джейк чувствовал себя таким уставшим, что ему было все равно. Он немного подремал в лодочном домике, но что-то разбудило его: может, пролетела птица или кто-то разговаривал во сне. После этого он не смог снова заснуть. Ему казалось, будто он находится в дороге всю свою жизнь, и граница представлялась ему иллюзией, миражом. Теперь, когда они были близки к цели, он начал сомневаться, получится ли у них сбежать. Может быть, дедушка с бабушкой были мертвы. Может, Шотландия была ничем не лучше Англии. Джейк вспомнил про поручение родителей и недоверчиво покачал головой. История про наночипы и убийство подземщиков выглядела нереальной, словно взятой из какого-то нелепого фильма. Что, если в Шотландии им никто не поверит?

Он провел пальцем по изнанке ошейника. Что будет с Джетом? Он попытался прогнать эти мысли, но боль утраты и чувство неопределенности взяли верх, и, глядя в черноту за окном, он беззвучно заплакал от беспомощности.

Примерно через полчаса джип свернул влево и остановился.

– Мы выезжаем на дорогу, – объявил мужчина. – Теперь ехать станет намного опаснее. У вас под ногами лежит брезент. Пригнитесь как можно ниже и накройтесь.

Они продолжили путь. Под брезентом было невыносимо душно и неудобно. Рыбный запах был еще резче, чем в сарае. В темноте ничего не было видно, и никто не произносил ни слова, но Джейк чувствовал, как сильно каждый из них был взволнован. Ему в спину упиралось чье-то колено, а кто-то другой лежал на его ноге. Дэви без устали барабанил пальцами. Джейк понимал, что это помогает мальчишке успокоиться, хотя ему этот стук действовал на нервы. Однако он не решался что-либо сказать.