уже была не против. Мы, как в самом начале наших отношений, гуляли по парку, целовались, читали стихи. На часах Артура сработал будильник.

— Что это? — удивилась я.

— Минут через двадцать проснется Артурович. Нам пора домой…

— Тогда поехали…

Дома была тишина. Малыши еще спали. Шуша с отцом сидели в гостиной.

— Мы дома, — шёпотом, но вместе, сказали мы.

— Прекрасно, а то я уже стала волноваться. Чем кормить не знаю. Перепеленать боюсь, руки-то уже старые.

Мы только успели раздеться и приземлились на диван в зале, как заверещали малыши.

— Мы здесь, мы рядом, — проговорил Артур, склоняясь над кроваткой верещавшего Тимура.

— Артур, руки у тебя холодные. Мы с улицы, простудить можем, разверни его и подложи сухой край пеленки. Это мальчишку на немного отвлечет. Сейчас я переоденусь и возьму Тимурчика.

Я сняла свитер. Артур ворковал с сынишкой, тот молчал. Одеть домашний джемперок я не успела.

— Учись, сына, женщина любит ласку и нежность. От прикосновения твоих рук женщина должна таять, — Артур подошел и обнял меня. Его руки коснулись обнаженных участков моей спины, мое дыхание сбилось, я поняла, мой мозг отзывается на прикосновение когда-то самых любимых рук…

Я обвила руками его шею:

— Артур, прекрати, дети голодные, иди готовь смесь, — и нежно добавила, — давай ласки оставим на вечер.

Этим я дала надежду мужу… на совместную ночь…

Сегодня у нас еще было купание малышей, с которым мы с Артуром справились с успехом. Благодаря немного разным характерам малышей все получилось почти идеально. Было решено еще один пеленальный столик поставить в ванной, чтобы не носить малышей, закутанных в полотенчико. Сейчас во всей квартире тепло, но отключат отопление и в гостиной будет прохладно.

Я возилась в спальне, пытаясь все разложить так, чтобы было удобно и аккуратно. Увлеченная своим занятием, я не услышала, как зашел Артур. На мои плечи нежно легли его ласковые руки.

— Машенька, ванная готова и ждет тебя. Пойдем?

Я посмотрела на мужа.

— Ты хочешь составить мне компанию? — спросила я.

— Машунь, хочу… Но можно не сегодня… Сегодня я не выдержу… — он осыпал поцелуями мою шею, — сегодня я тебя только отнесу туда.

— Я еще не все убрала…

— Потом. Все потом…

Он взял меня на руки, отнес в ванную. Ванная благоухала лавандой. Он поставил меня на пол и стал, как и раньше, раздевать медленно и аккуратно, как в первый раз, не переставая целовать и не выпуская из своих объятий.

Я растворялась в нем, я любила его, но предательские воспоминания мешали полностью раствориться в муже. Они периодически пытались напомнить мне о недавнем прошлом… Это было больно…

— Машунь, ты со мной? Или что-то произошло? Я…

Я не дала ему договорить, поцеловав. У него не должно быть сомнений, что он все делает правильно. Сомнения только оттолкнут. Я этого не хотела. Уверенность Артура должна мне помочь. Между поцелуями я прошептала:

— Все так, Артур…

Он поднял меня на руки и опустил в ванную, погрузив в воздушную пену.

— Отдыхай. Пойду, проверю наших кнопочек…

Он ушел, а я погрузилась в раздумья… Чем больше я думала, тем больше возникало вопросов, на которые я не могла дать однозначного ответа.

Один из них: смогу ли я удержать Артура? Сможем ли склеить то, что разрушили, совершая ошибку за ошибкой? То, что в случившемся виноваты были оба, я была уверена. Я зациклилась на себе, на своих амбициях. Выпускница — краснодипломница, врач, которому открыты все дороги: ординатура, поликлиники и больницы Питера. Я с легкостью смогла бы найти себе работу. Фамилия мужа открывала еще больше дверей. В медицинских кругах его знали и уважали. Ища свое место на небосводе медицины, я забыла о любимом. Последнее время многие решения принимала самостоятельно, не советуясь с мужем. О, да!.. Я искала свое место под солнцем и право принимать решения самостоятельно. Стремилась жить по своим правилам, забыв, что семья — это двое, это он и она. Я забыла, что он очень ценил свою значимость в семье, свое решение, свое слово. Он привык, что мужчина должен решать все сам, что мужчина принимает решение и несет за него ответственность. Он ответственен за семью. Его так учила мама, его готовили с детства к ответственности за семью. А ведь действительно, с самого начала доверившись и поверив Артуру, я ни за что не отвечала и все было идеально. Да, все важные для нас решения он принимал сам, делал все, чтобы нам было комфортно, уютно, надежно. Но ведь и я не была против… Он просчитывал все ходы наперед. Он просто предугадывал все мои «хочу». Я сама оттолкнула его. По стечению обстоятельств рядом оказалась та, что пригрела, приголубила, возможно выслушала…

Второе, что меня мучило: что она значила для Артура. Действительно ли он увлекся только ее телом? Действительно ли только секс, как сказал Артур, был их связующим звеном? Или она успела завладеть и его мыслями? Это я смогу понять немного позднее. Обязана… На сегодня его мозг занят только детьми и мной, детьми то — точно. Сможет ли он устоять перед ее чарами, когда выйдет на работу? Ведь они продолжат работать в одном отделении. Она, как мне показалось, от него отрекаться не собиралась. Смогу ли я переключить его внимание на себя?.. Раньше нам в постели было хорошо. Ему было хорошо… В этом я уверена. Если бы не оттолкнула в период беременной спячки, может и не посмотрел бы на сторону… А так, мне ничего не хотелось, он решил, что разлюбила. Потом, узнав, что будет двойня, боялся дотронуться… А я молчала, не предлагала, не настаивала…

Третье, что меня волновало: Билал. То, что я действительно значу для него, я уже знала. Как и многие в Куйбышевке и не только. Именно его имела ввиду моя прозорливая мамочка. Чью сторону он займет? Ведь он может помочь как Артуру, так и любовнице, если будет преследовать свою цель. Насколько сильно он одержим этой целью? На это я повлиять не смогу… Возвращаться к этому разговору глупо… Не будь это Билал, я бы дала отставку в резкой форме. Но с Билалом я так поступить не могу. Я ему была благодарна за свою спасенную жизнь и жизнь малышей. Он мой друг. Возможно…

В ванную тихо вошел Артур и прервал ход моих мыслей.

— Милая, ты спишь?

— Нет. Впала в блаженство. А что? — я открыла глаза и посмотрела на мужа.

— Мамуля на проводе. Ты с ней сейчас поговоришь или перезвонишь потом?

— Сейчас…