Видимо, Строганов что-то придумал, потому что вдруг достал телефон, воткнул наушники и стал звонить. Начал он с Сергея Мироновича Погожина. Рассказав ему о смерти Пискова, не сообщая при этом подробностей, он спросил, можем ли мы сейчас к нему приехать, поскольку у нас есть идеи насчет расшифровки картины. Тот, поохав насчет бедного Юрия (он так и сказал: «бедный Юрик, бедный Юрик!»), тут же заинтересовался, что за идея с картиной? Но Арсений ответил, что при встрече все расскажет, и ему есть что рассказать! Приглашение было получено. Умно! – подумал я. Искать у олигарха Погожина нас вряд ли будут, поэтому Строганов, видимо, и решил заручиться его покровительством.

Следующим собеседником был Игорь Иванович.

– Здорово, преступник! – усмехнулся тот, ответив на приветствие Арсения. – Ну надо же? Сердюков тебя выбрал, чтобы расправиться с Писковым?

– Очень остроумно, – недовольно проворчал Арсений.

– А разве нет? Смотрю, разыскивается особо опасный… Труп в квартире… Я, как честный гражданин, должен сообщить о твоем местонахождении! Ты, кстати, где?

– А то вы не знаете? – скривился Арсений.

– Можешь не верить, но пока нет, – ответил собеседник. – А ты знаешь, что чистосердечное признание…

– Слушайте, – взорвался Строганов. – Мне лично сейчас не до шуток!

– Да ладно? А что так? Или совесть замучила? А ты чего вообще звонишь-то? – говоривший вдруг стал серьезным. – Я, хотя этим делом и не занимаюсь, но…

– Помощи попросить, – ответил Арсений тоном, далеким от вежливого.

– Во дает?! – искренне изумился Игорь Иванович. – А с какой радости? Да и вообще, откуда я знаю, что не ты пристрелил Пискова?

– Ну, уж вы-то должны знать, что не я! – возразил Арсений и, не давая вставить и слова, продолжил: – Стал бы я свою дверь ломать, чтобы войти вместе с Писковым в квартиру! У меня ключ есть! Далее, ваши люди наверняка следили за мной и за квартирой, поэтому подтвердят, что во время убийства я был в другом месте. А квартиру вскрыли люди Сечкина, который, если вы забыли, работает на Сердюкова!

– Я ничего не забываю, – бросил собеседник.

– Ну и хорошо, – продолжал Арсений. – Я, конечно, не удивлюсь, если пистолет, из которого хлопнули Пискова, обнаружится где-нибудь у меня под подушкой, но сами понимаете… стал бы я его хранить? Конечно, нет. И последнее: я теперь работаю на Погожина, к которому и собираюсь сейчас ехать.

– На Погожина? – задумчиво проговорил Сергей Михайлович. – Интересно. Дочку Сердюкова-то нашли, зачем тебя Погожин нанимает? Не пойму. А ты…

– А я не пойму, – перебил его Арсений, – почему вы мне помочь не хотите?

– Да с какой стати? – удивился тот. – Я же говорю, что я не занимаюсь этим делом…

– Вы сами сказали про честного гражданина! Для восстановления справедливости! Или вы поверили, что Писков по глупости послал Маргариту к Воровскому? – усмехаясь, произнес Строганов. А я зажмурился – снова блефует? А Арсений продолжил: – А заодно, может, и узнаете, какую работу я буду делать для Погожина! Я бы на вашем месте…

– Пф! – услышали мы громкое возмущение Игоря Ивановича. – Ты не на моем месте! И никогда на нем не будешь!

– И слава Богу! – признался Арсений. И добавил, как мне показалось, довольно проникновенно: – Игорь Иваныч, помогите, а?

– Я подумаю… – после паузы ответил тот и добавил недовольным тоном: – А все потому, что норову много! Довыпендривался!

– Можно пару вопросов? – мы шли к метро, предстояла поездка за город, в резиденцию Сергея Мироновича.

– Да хоть десять, – пожал плечами Арсений.

– Для начала: почему ты сказал, что Пискова убили не вовремя? – задал я наименее важный из интересовавших меня вопросов.

– Так у меня концерт завтра! – воздел он руки к небу. – А теперь он под угрозой.

От этих слов я застыл, как вкопанный, и уставился на своего легкомысленного друга. Мы стояли в скверике, неподалеку от Князь Владимирского собора.

– Пошли, нам далеко ехать, – потянул он меня за рукав. – Шучу я, шучу. Это реальная подстава, которая может закончиться моим арестом, а сейчас времени на это нет.

– Почему ты решил, что Пискова убил Сечкин?

– А кто? Сердюков сам, что ли? – возразил он мне. – Думаю, что дело было так: «Георгий Петрович! А че нам с Писком-то делать?» (Строганов весьма похоже озвучил начальника охраны) «Да убери его с глаз моих! Видеть падлу не хочу» (Арсений изобразил Сердюкова немощным стариком с трясущейся головой) Ну, вот он и убрал его, – закончил Арсений обычным тоном. – А в силу своей природной говнистости застрелил его у меня в квартире, чтобы сделать мне пакость. Зависть! Не может простить, что это я нашел Маргариту, а не он.

Я был уверен, что Арсений преувеличивает и придумывает. Мы спустились на Спортивную и сели в вагон метро.

– Так, может, нам поехать в полицию и рассказать…

– Нет, – тут же прервал он меня. – Меня сразу посадят, да и тебя тоже вряд ли выпустят. Я думаю, что наш друг Игорь Иваныч возобновит за нами слежку, потому что ему интересны олигархи, и пусть Михаил сорвался с крючка, но Воровский с братом остались, и Погожин…

– Что Погожин?

– Игорю Иванычу интересно, зачем мы едем к Погожину, – пояснил Арсений.

– А зачем и правда мы к нему едем? – посмотрел я на Строганова.

– Расшифровывать картину. Ну, кроме меня, ее все равно никто не сумеет разгадать! Так вот, – продолжил он про Игоря Ивановича, – нам эта слежка сейчас будет кстати…

– А он не может просто арестовать нас? – перебил я его. – Игорь Иванович.

– Зачем? Он-то прекрасно понимает, что это дело рук Сечкина. Или его наемников. Игоря Джеймс Бонда Иваныча интересуют более крупные рыбы, чем Сечкин. И ему ну совсем не нужно, чтобы нас арестовали по обвинению в убийстве, которого мы не совершали.

– А что ему нужно? – поезд остановился посреди тоннеля, и в тишине приходилось говорить вполголоса.

– Компромат на олигархов, это раз. – заголосил Строганов на весь вагон. – Знать, что мы делаем для Погожина, это два.

– А не мог Пискова убить Воровский? – предположил я.

– Зачем это ему? – удивился Арсений и, немного подумав, добавил: – Воровский теперь за свою жизнь должен опасаться, а не чужие губить.

– Вот такие, как вы, все и портят! – заявил сидевший неподалеку мужик неопределенного возраста, вида и занятий. Но определенно выпивший. Он вначале вертел головой по сторонам, чтобы встретиться с кем-нибудь взглядом, но поскольку все отворачивались, то стал прислушиваться к нашему разговору. – Придурки! Че, за Навального, что ли? А я против…

Арсений в упор посмотрел на говорившего, и я подумал, что, к счастью, на следующей остановке нам выходить. Но увы, Арсений не мог удержаться…