— Но я же не придумал ничего особенного, — запротестовал Эрик. — Подумаешь — сказки с картинками…

— На мой взгляд, твоих сказок и картинок достаточно, чтобы тобой всерьез заинтересовалась олбарийская гильдия бардов, — сказал сэр Роберт. — А там — Троанн, Марлеция, Арсалия… выставки… концерты… ту самую книгу, на которую тебя выменяли, ты ведь в цвете рисовал?

— Да, милорд, — кивнул Эрик.

— А теперь почему одним карандашом пользуешься?

Эрик замялся, не зная, как ответить. Не зная, как объяснить свой невероятный ужас перед всем этим. Перед рисунками и сказками, которые приходят сами собой, стучатся в дверь памяти, ломятся в нее, гремят хитроумными отмычками и вскоре помнятся так, словно происходили въяве, словно все это случилось с ним самим, а не с какими-то придуманными героями, которых и на белом свете-то никогда не было.

— Мне страшновато рисовать в цвете, — сказал он наконец. — Мне вообще страшно этим заниматься. От этого ведь с ума сходят.

— Кто тебе сказал? — удивился лорд-канцлер. — Я лично знаю кучу бардов, художников, поэтов, сказителей и прочих представителей этого мира… сумасшедших среди них не больше, чем среди прочих.

Эрик чуть помедлил и рассказал все, что ему когда-то говорил по этому поводу его первый наставник.

— Чушь, — отрезал сэр Роберт.

Он как-то так это сказал, что Эрик ему сразу поверил.

— Он тебе солгал. Не знаю, правда, с какой целью… Думаю, он боялся, что эти способности, если их не контролировать, помешают тебе сделаться секретным агентом. А ему был нужен секретный агент с такой внешностью и такими способностями, как у тебя. Ему даже художник и сказитель был нужен, только в определенных рамках. Вот он эти рамки для тебя и установил. Все, что для дела, — хорошо. Все, что сверх того, — ведет к безумию.

— Я больше не секретный агент.

— Вот и рисуй, — откликнулся сэр Роберт. — Грех это, такой божий дар впустую растрачивать.

Эрик вздохнул.

— Кроме того, я хотел бы тебе подбросить тему для размышления, — сказал сэр Роберт. — Я как раз об этом и думал, когда отрава подействовала. И теперь думаю. Присоединяйся — будем вместе думать. Можешь наставнику рассказать, тут лишние мозги не помешают. Особенно такие, как у него. Вот мы собираемся плыть куда-то туда в расчете на новые территории и прочие полезные в хозяйстве открытия. Что, если там уже живут люди? Что, если эти земли не пустуют? Что, если на них расположены неведомые нам могучие государства, которые так же, как и мы, озабочены поиском новых земель? Что, если эти государства мощнее наших? Что, если их флот сильнее? Что, если они пожелают расширить свои владения за счет нас?

Сэр Роберт вперил в Эрика пронзительный взгляд. Каждый его вопрос буквально взрывался в мозгу.

— Мы можем принести войну в свой дом, Эрик, — тихо добавил лорд-канцлер Олбарии.

"А король Вильгельм только обрадуется такому повороту событий! — самостоятельно додумал недосказанное Эрик. — Уж тогда-то он точно вырвет у парламента армию. И навоюется всласть. Кажется, все понятно".

— Я рад, что ты понял.

И сэр Роберт умолк. Эрик поймал себя на том, что и ему сказать-то вроде бы больше нечего. То есть болтать-то можно до бесконечности, вот только это ничего не изменит. Потому что все, что можно и нужно было сказать, уже сказано. А значит, остается немногое, главное… то, ради чего пришел.

— Милорд, научите меня предавать… — попросил Эрик. Сэр Роберт посмотрел на него прищуренными глазами.

Потом вздохнул.

— Безобразие все-таки, когда секретными агентами становятся в столь юном возрасте, — пробурчал он. — Эрик!

— Да, милорд! — тотчас отозвался Эрик.

— Очнись! — приказал лорд-канцлер. — Ты все сделал. Уже сделал. Сам. Безо всяких подсказок с моей стороны. Никуда бежать больше не нужно. Никаких свершений и подвигов уже не требуется. Мне не нужны явки, пароли и прочая ерунда, которой наверняка набита твоя голова. Ты хотел совершить правильное предательство? Ты его совершил. Ты спас девушку и ее отца. Этого довольно.

— Довольно, милорд?

— Ее отец спас те самые бесценные сведения, из-за которых столько шума, — продолжил лорд-канцлер. — Этого и в самом деле довольно. То, что ты меня не стал убивать, а вместо этого исцелил, будем расценивать как светскую любезность с твоей стороны. К делу это не относится. Даже если бы ты меня убил, это бы ничего не изменило. Если только для самого тебя. Добавлю, что и для меня тут остается не слишком много работы. Разве что отдать несколько распоряжений. И поделиться информацией с теми, кто ее заслуживает. Все остальное произойдет само собой. И, полагаю, довольно скоро… когда ты вернешься из первой экспедиции, будешь сильно удивлен.

— Я… я понял, милорд…

— В таком случае, — он слегка усмехнулся, — как там говорят гномы? "Иди и подумай"?

— Да, милорд, — наклонил голову Эрик.

— Что ж, в таком случае… "иди и подумай", — молвил сэр Роберт де Бофорт, лорд-канцлер Олбарии.

* * *

— Так вот, значит, как оно все вышло, коллега, — задумчиво протянул Шарц.

— Именно так, коллега, — кивнул Эрик.

— Ты все-таки как-нибудь выдели время на университет, — промолвил Шарц. — А то наставничество наставничеством, практика практикой, но базовыми научными знаниями пренебрегать ни в коем случае не следует… коллега.

— Обязательно, коллега, — кивнул Эрик. — И… учитель, спасибо тебе за все!

— И тебе спасибо, Эрик, — улыбнулся Шарц.

— Мне-то за что? — удивился Эрик.

— За то, что не обманул моих ожиданий, — ответил Шарц. — Кстати, нам пора на ужин. Так как вы скоро отчаливаете и об этом уже прослышали все, кто только мог прослышать, ужин состоится в большом зале.

— В большом зале? — чуть испугался Эрик.

— Его Светлость внял мольбам своих подданных, которые просто жаждут услышать еще хоть одну твою сказку, — пояснил Шарц. — А то пока ты еще снова у нас объявишься… Боюсь, там соберется не меньше половины замка.

— Ох…

— Вот тебе и ох, — подмигнул Шарц. — Когда вы с Энни венчаетесь?

— Через два дня. Миледи подарила ей свое платье, но его нужно немного переделать. Как только с этим разберутся…

* * *

— Эрик, а мне сказку можно? — спросил сэр Роберт.

— Нужно, — ответил Эрик. — Только мне понадобятся бумага и карандаш.

— Я в курсе, — кивнул лорд-канцлер, пододвигая к Эрику стопку бумаги и карандаш, которые поспешно выложил на стол один из его помощников.

— Жил да был один лорд-канцлер, который часто пренебрегал собственной безопасностью ради блага государства, — глядя в глаза сэру Роберту, промолвил Эрик. — И его постоянно убивали, самыми разными способами, в самых разных местах. То так убьют, то этак…