«Ах ты обманщица!» — разозлилась я, вспомнив опухшее лицо и костлявые пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в бутылку водки. Естественно, я ничего не сказала, только терпеливо улыбнулась. В эту минуту, держа в руках поднос с ложками, в комнату влетела Мин. Заметив мою мать, она приросла к полу, словно увидев привидение. Потом растерянно оглянулась на меня.

— Мама, ты ведь помнишь Мин, правда? Дорогая, мама заехала ненадолго повидаться. Кстати, ты ведь так и не сказала, куда ты собралась на этот раз.

— Ах, Мин! Ну конечно! Как чудесно снова увидеть вас! Господи, сколько же лет прошло… неужели двадцать?! Помню, когда мы виделись в последний раз, вы, наши милые умницы, как раз собирались… в Оксфорд, кажется?

— Господи, вот так сюрприз! Привет, Бимбо! Как вы загорели! И какое очаровательное платье! Может быть, останетесь к обеду?

— Бэмби, дорогая, — вздрогнула мать, с трудом умудрившись сохранить самообладание, хотя гордость ее от такого щелчка, вероятно, пострадала изрядно. Я заметила, как Роберт закусил губу, чтобы не рассмеяться. — Ах, какая вы милая… впрочем, как всегда. И выглядите… — Конечно, я бы с удовольствием осталась к обеду. Эээ… боюсь, что вам придется терпеть мое присутствие несколько дольше. Видите ли, мои коварные друзья бросили меня, и теперь вы видите перед собой бездомную, без крыши над головой, несчастную путешественницу. Вообще-то я настоящая цыганка, вечно кочую туда-сюда, могу разбить свой походный шатер где угодно. Не то, что Диана — та непременно заручится согласием какого-нибудь Колфакса или Фаулера отделать ее спальню и только потом снизойдет до того, чтобы провести там ночь.

— Знаю, — рассмеялась Мин. — Представляю, как ей тут тяжело. Небось, корчится, словно грешник в аду.

— Правда?

Лицо моей матушки, никогда не утруждавшей себя чтением чего-то серьезного, стало озадаченным.

— Боюсь, вынуждена тебя разочаровать. Сегодня Мин с Робертом дают званый вечер, и в доме не будет… — начала я.

— Конечно, оставайтесь, Бэмби, — решительно перебила меня Мин. — Мы с радостью вас приютим. Конечно, из-за этого вечера в доме все вверх дном, но, надеюсь, это вас не пугает?

Роберта тут же отправили на станцию за ее вещами. Он пообещал заодно заехать к Вивьен и привезти домой Вильяма. Бабушка с внуком с утра играли в карты, отпуская в адрес друг друга колкости и язвительные замечания. Впрочем, обоим это нравилось. А я, вернувшись на кухню, поставила на стол еще один прибор. У меня было такое чувство, словно я потерпела сокрушительное поражение.

Утро того дня, когда мы ждали гостей, выдалось ясным и каким-то неестественно жарким. Миссис Баттер зловеще качала головой, предрекая грозу и прочие ужасы.

— Недаром люди говорят, жара в мае — не к добру. Вот попомните мои слова!

Я начала серьезно опасаться, что с головой у старушки не все в порядке. Все утро она трудилась как каторжная, вымыла каждый уголок, куда, по ее мнению, могли случайно забрести гости. Впрочем, мне было не до нее — я приготовила два громадных соусника: один с майонезом, другой — с голландским соусом из масла, желтков и лимонного сока. Пока Мин под моим присмотром чистила овощи для бесчисленных салатов, сама я взбила сливки и занялась меренгами. Элли, упросившая нас поручить что-нибудь и ей, тщательно почистила сельдерей и помидоры и порезала их аккуратными ломтиками. Она уже схватилась за огурцы, но Мин решительно отобрала у нее нож, сказав, что займется ими сама, иначе Элли, чего доброго, останется без пальцев. Естественно, закончилось все это именно так, как и должно было — буквально через пару минут Мин полоснула себя ножом по пальцам. Пришлось выбросить то, что она уже успела нарезать, поскольку она умудрилась залить все вокруг кровью. Остальные огурцы Элли докрошила уже без всяких происшествий.

До того времени как должны были начать съезжаться гости, оставался еще час. Выложенный на противни картофель только ждал, чтобы включили печку, а все остальное было уже готово. Вильям и Элли попеременно ходили в столовую полюбоваться накрытым столом, и при этом норовили украдкой что-нибудь стянуть. Мин переоделась во что-то ярко-желтое. Платье было просто очаровательное, жаль только, что мятых складок на нем было куда больше, чем полагалось. Она решительно отказалась позволить мне его погладить. Облачившийся в синюю рубашку и новые вельветовые брюки Роберт выглядел на удивление элегантным. Я сама как раз собиралась переодеться, когда неожиданно появилась моя мать в каком-то платье из белого пике, таком коротком, что оно, на мой взгляд, куда больше подошло бы теннисистке. Волосы ее были гладко причесаны, макияж нанесен умелой рукой — может быть, чересчур щедро, зато теперь по крайней мере не было заметно темных кругов у нее под глазами.

— Ой, неужели я пропустила завтрак?

— Опоздала на три часа, — бросила я. — Так что теперь жди обеда.

Мы вместе с Элли поднялись наверх переодеться к обеду. Она упросила меня никому не рассказывать о ее новом платье, поэтому я повесила его в свой шкаф. Она влезла в колготки, и я натянула платье ей через голову. Простой, но элегантный покрой чрезвычайно шел Элли. Заметив, что у нее на лице еще осталось несколько подсохших пятнышек, я заботливо замазала их корректирующим карандашом. Элли приплясывала на месте от нетерпения. Вырвавшись у меня из рук, она бросилась к висевшему на стене треснутому зеркалу и застыла, словно пригвожденная к месту. Можно было подумать, она увидела себя в первый раз. Мне вдруг вспомнилось, как я сама еще совсем маленькой карабкалась на стул, чтобы полюбоваться собой в зеркале, которое стояло на туалетном столике моей матери и решить наконец, хорошенькая я или нет. Мне кажется, именно тогда я начала думать, что мне там не место. Я впервые почувствовала себя личностью. Я много раз любовалась собой в зеркало, но так и не смогла решить, понравится ли другим то, что я видела в нем, или нет.

Поколебавшись немного, я надела простое темно-красное платье с короткими рукавами и низким вырезом на груди. Потом свернула волосы в тугой узел и, с трудом протиснувшись мимо Элли, подвела губы темной помадой и слегка подкрасила ресницы. Темно-алый цвет губной помады прекрасно гармонировал с моей бледной кожей и темными волосами.

Вниз мы спустились вместе. Роберт, держа в руках бокал с вином, топтался в холле. Моя мать, лихорадочно размахивая руками, что-то ему рассказывала, а он вежливо слушал. Увидев нас, он моментально забыл о ее существовании и уставился на меня с каким-то голодным выражением в глазах.

Моя мать, замолчав на полуслове, сердито обернулась. Взгляд ее перебегал от меня к Роберту и обратно, и по выражению ее лица я быстро догадалась, что случилось именно то, чего я так боялась. Она явно начала догадываться о том, куда ветер дует. Для меня всегда было загадкой, как это у нее получалось. При всей своей очевидной глупости, она имела просто поразительный нюх на такие вещи!

— Ну, что вы думаете о своей очаровательной дочери? — спросила я, выталкивая вперед Элли.

— Поражен! — покачал головой Роберт. — Это что, новое платье? Оно ей очень идет… такое элегантное…