Бранди вспыхнула:

— Я надеялась, что ты уже забыл.

— Напрасно. Меня печалит, что твое обучение так и осталось неполным. И сейчас я хочу исправить это.

Неловкость сменилась изумлением.

— Что исправить?

— Раз ты подглядывала за мной только на опушке леса, то видела всего лишь самое начало. В твоем обучении, таким образом, имеются печальные пробелы. Я хочу исправить это.

Ее глаза стали круглыми, как блюдца. Квентин протянул руку.

— Пойдешь со мной?

— Куда угодно, — прошептала Бранди, обхватывая его ладонь.

Они прошли в лес, не замедляя шага, пока не оказались скрытыми от всех глаз. За ними могла наблюдать лишь луна с небес. Но Квентин вел Бранди дальше, в тайное убежище, о котором знал только он.

Потом он остановился.

Бранди упивалась великолепием окружавшей их природы. До ее слуха доносились заливистые трели соловья, она вдыхала аромат травы, ей казалось, что темная стена деревьев отделяет их с Квентином от всего мира.

— Ненавижу всех тех женщин, — пробормотала она.

— Не нужно, солнышко. — Квентин обнял ее, стоя за спиной. — Они для меня ничего не значили.

— Я знаю. — Бранди повернулась в его руках и обняла за шею. — Но я эгоистична. Не хочу делить эту минуту ни с кем… даже с воспоминанием.

— И не придется. — Он легко коснулся губами ее рта и пылко прошептал: — Я никого сюда не приводил.

— Но ведь ты говорил…

— Я солгал. — В глазах его вспыхнули коварные огоньки. — Дальше той поляны, которую мы прошли минуты две назад, я никого не провожал.

— Но здесь гораздо красивее.

— Тогда это не имело значения. А вот теперь имеет.

Не говоря больше ни слова, он опустил голову и поцеловал ее бесконечно долгим поцелуем, от которого у Бранди все внутри заныло от томления.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— О, солнышко, для меня всегда существовала только ты. — Квентин крепче сжал объятия, все ближе привлекая к себе Бранди. — Почему только я раньше не догадался?

Он не ждал ответа.

Бранди закрыла глаза и потянулась к Квентину, когда он опустил ее на мягкую траву, от которой шла приятная прохлада.

Дыхание Квентина опалило и без того разгоряченное тело, он лихорадочно целовал ее шею, плечи, лицо с той страстью, которую никто из них не подвергал сомнению.

— Квентин. — Бранди запустила пальцы в его волосы, вся отдаваясь во власть любимого.

Со страстью, которую он не мог ни подавить, ни сдержать, Квентин жадно ласкал через платье ее тело, вдавленное в траву. Его пальцы запутались в ее локонах, вытащили шпильки и в беспорядке рассыпали волосы.

— Солнышко, ты даже не представляешь, как долго… как отчаянно я желал этого.

— Я мечтала о тебе, — задохнувшись, призналась Бранди; ее ладони скользили по его спине под сюртуком, устранив первую преграду, отделявшую ее от теплоты его кожи. — Представляла нас с тобой именно здесь, среди деревьев, под звездами.

— Какой же я был дурак, что сопротивлялся этому. — Его пальцы дрожали, когда он расстегивал ей платье на спине, но на этот раз он не дал себе времени передумать, а спустил корсаж с плеч и высвободил ее руки.

— Больше не сопротивляйся. — Бранди закрыла глаза и откинулась назад, отдавая ему каждый дюйм своего тела, которое он обнажил. — Квентин, так и должно быть.

Его губы скользили вдоль края тонкой сорочки, он вдыхал ее аромат, припадая к полной груди.

— Битва закончена. Я проиграл, солнышко.

— Нет, — прошептала она, нетерпеливо дергая за его жилет. — Ты победил. Мы оба победили.

Квентин мягко отвел ее руки:

— Подожди, любимая. Я пытаюсь не торопиться. Но если ты дотронешься до меня…

— Мне все равно. — Она не мигая смотрела на него, в ее темных глазах отражалась бесконечная любовь. — Квентин, я боюсь медлить.

— Боишься? Почему?

— Потому что, — призналась она еле слышно, — если мы будем медлить, ты можешь передумать.

— Ни за что. — Переполненный нежностью он поцеловал ее. — Ни за что, — повторил Квентин, прошептав эти слова в полуоткрытые губы. — Я с тем же успехом мог достать бы звезду с неба.

Он медленно ласкал ее языком, сжимая объятия, привлекая ее все ближе. Затем замер и отстранился, так что Бранди протестующе застонала. А он все выжидал, отказываясь подчиниться невысказанной мольбе, пока напряжение между ними не достигло пика.

Бранди, объятая пламенем, подчинилась чарам Квентина, она закрыла глаза и цеплялась за него изо всех сил. Открывая для себя неизведанное чудо, она охотно погрузилась в чувственную дымку, которая становилась все удушливее с каждым биением ее сердца.

Платье и сорочка уже спустились до талии. Она не представляла, как они там оказались, но ей было все равно. Все, что она сознавала в ту минуту, — это губы Квентина, руки Квентина, дыхание Квентина на ее коже, когда он шептал ее имя.

— Солнышко… где же я был до сих пор? Ты прекраснее любой фантазии мужчины.

— Только пока я твоя фантазия.

Она встретилась с его горящим взглядом.

— Моя фантазия и моя реальность. Не глядя по сторонам, Квентин скинул сюртук, жилет и принялся дергать за пуговицы рубашки.

— Позволь мне. — Не дожидаясь ответа, Бранди начала ему помогать, и вместе они высвободили из заточения каждую пуговку.

— Теперь… почувствуй огонь, — с трудом выговорил Квентин, отбрасывая в сторону рубашку и прижимаясь к Бранди торсом. — Почувствуй меня, солнышко.

— О… Боже. — У Бранди перехватило дыхание. Еще глубже погрузившись в мягкую траву, она упивалась этим первым единением их тел, стараясь запечатлеть в памяти каждый нюанс, каждое ощущение. Он глухо застонал от удовольствия — Бранди почувствовала, как дрожит его тело, и ей показалось, что она умерла и воскресла в раю.

— Ты… Не могу… Я никогда… — Квентин яростно тряхнул головой, не в силах передать наслаждение, разлившееся по его жилам.

Бранди поняла.

Она обняла Квентина, ощутив ладонями, как заходили мускулы на его спине.

— Квентин. — Она выгнула спину с кошачьей грацией, еще теснее прижавшись к нему всем телом.

— Господи… — с шумом выдохнул Квентин. Сам того не ведая, он крепче обхватил ее бедра и чуть приподнял, чтобы она сильнее ощутила его возбуждение и хотя бы отчасти поняла, какая испепеляющая магия ждет их впереди, при этом он тоже приблизился к краю чувственного забвения.

Квентин не думал заходить так далеко. Этот вечер должен был стать лишь поворотной точкой в их отношениях, первым шагом к их общему будущему.