Аманду разбудил странный звук. Нечто среднее между храпом и сопением, какое-то фырканье…

И тут она все вспомнила. Ее глаза широко распахнулись, она посмотрела на кровать. И поняла, что это был за звук. Действительно храп. Только храпел не Мартин, а Реджи.

Аманда выбралась из-под руки Мартина, встала и поспешила к кровати. Из незашторенного окна струился бледный свет. Реджи лежал на спине и спал глубоким сном, вид у него был вполне нормальный. Да и храп был добрым признаком – вряд ли умирающие храпят. Его лицо разгладилось, исчезла мертвенная бледность. Преисполнившись надежды, Аманда прикоснулась к его щеке. Он всхрапнул, поднял руку, похлопал Аманду по пальцам.

– Не сейчас, Дейзи. Позже, – пробормотал он, отталкивая ее руку, натянул на себя одеяло, поудобнее устроился на подушке и недовольно добавил: – Надо купить новые подушки, дорогая.

Аманда изумленно уставилась на него. Реджи опять захрапел. Тут ее ушей достиг новый звук. Повернувшись, она увидела, что Мартин проснулся.

– Он спит, – прошептала она, указывая на кровать. – Это значит, что с ним все в порядке, да?

– Да, но сейчас еще рано. Оставь его, пусть спит. – Мартин перекатился на спину. – Иди сюда.

Еще раз взглянув на Реджи, Аманда легла рядом с Мартином, укрылась одеялом и прошептала:

– Я прикоснулась к его щеке, и он решил, что это какая-то Дейзи. Он сказал: «Позже».

– Замечательно.

Помолчав, Аманда спросила:

– Ты думаешь, он все еще бредит?

– Нет, он в полном сознании, только ослаб.

Мартин снова лег на бок и прижал Аманду к себе. Она тут же почувствовала… Ее глаза расширились от изумления.

– Давай спать. – Мартин произнес это с еще большим недовольством, чем Реджи. У Аманды сразу же возник вопрос… потом она улыбнулась и закрыла глаза.

Мартина разбудили шаги Колли, поднимавшегося по лестнице. Он не открыл глаза, пытаясь продлить последние мгновения покоя и тепла. Аманда тоже проснулась и, так же как и он, не открывала глаза: ей было уютно лежать в его объятиях и хотелось насладиться этим ощущением, потому что впереди их ждал день, полный суеты.

Но утро неумолимо вступало в свои права. Предстояло многое сделать. Мартин поднялся, помог встать Аманде и открыл дверь. Колли принес небольшой кувшин и тазик. После долгих размышлений Мартин все же предложил оставить Реджи спать, пока тот сам не проснется, и вместе с Колли спустился в кухню.

– Мы поживем здесь несколько дней. Надо приготовить комнату: смести паутину, прибраться. В общем, навести порядок.

Колли озадаченно посмотрел на него.

– Открыть большую гостиную?

Большая гостиная была огромной.

– Нет, достаточно малой.

– Я займусь этим после завтрака… – Колли устремил взгляд на плиту. – Я не очень-то умею готовить.

Мартин вздохнул:

– Что у нас есть?

Годы путешествий научили его многим вещам, чуждым графским детям, поэтому, когда Аманда спустилась вниз, он помешивал в кастрюльке почти готовую овсянку.

– Колли припас немного меда, с ним будет вкуснее.

Аманда только хмыкнула.

Однако она съела свою порцию – очевидно, решил Мартин, она была также голодна, как и он. По его настоянию Колли и Онслоу позавтракали вместе с ними. Перед завтраком Колли успел обмыть и перебинтовать руку бедного кучера.

Когда все насытились, Мартин решил выяснить, каково состояние кладовой.

– У нас есть кое-какие овощи, немного капусты, кусок пирога с дичью – остался с прошлой недели. – Колли на секунду задумался. – Да вот и все.

Ближайший рынок был в Бакстоне. Чтобы съездить туда и обратно, уйдет целый день, а Мартин не хотел попусту тратить время. К тому же у него не было желания афишировать свое возвращение. Да и вряд ли это можно назвать возвращением, он сам еще не в полной мере осознал тот факт, что находится здесь.

Наконец он принял решение:

– Я возьму ружье и схожу на охоту, потом оседлаю лошадь и съезжу в деревню к булочнику.

– Верно. – Колли встал и собрал тарелки. – Дичи здесь навалом, а у булочника всегда есть свежие пироги.

Аманда тоже встала:

– Я приберусь в комнатах: вытру пыль, проветрю, приготовлю кровати. И буду присматривать за Реджи.

– Колли покажет, где тряпки и метлы.

После двух часов охоты в холмах, которые Мартин знал как свои пять пальцев, он вернулся с тремя зайцами. И целым ворохом воспоминаний.

Он отдал зайцев Колли, почистил ружье и направился в конюшню. Полчаса ушло на то, чтобы найти седло, подходящее для упряжной лошади. Больше у него не было поводов оттягивать неизбежное.

К тому моменту, когда Мартин въехал в деревушку Гриндл-форд, солнце поднялось высоко. Церковь, напоминавшая благожелательного хранителя, наблюдающего за своей паствой, была пуста. У дороги стояли только булочная и кузница – одна напротив другой, остальные дома располагались в глубине. Дверь кузницы была открыта, но никого видно не было.

Мартин спешился перед булочной и привязал лошадь к дереву. Когда он открыл дверь, звякнул колокольчик. Пригнувшись, чтобы не удариться о притолоку, он прошел в хорошо освещенный магазинчик, наполненный аппетитными ароматами. Из дальнего помещения вышла девушка в белом фартуке и вопросительно посмотрела на него.

Она не узнала его – вероятно, потому, что десять лет назад была слишком мала или приехала в деревню после той истории. Зная, как редко в деревне появляются новые жители, Мартин решил, что вернее первое.

– Чем могу помочь вам, сэр?

Мартин с улыбкой слушал, как она перечисляет ассортимент. Он выбрал два каравая, несколько пирогов с разными начинками и не устоял перед яблоком, запеченным в тесте, которое не ел с юности. Он сделал столько покупок, что девушка в конечном итоге взглянула на него с любопытством.

Мысленно поздравляя себя с тем, что справился с задачей, не встретив никого из знакомых, Мартин расплатился, забрал свертки и пакеты и собрался уйти. Неожиданно в проходе, соединяющем магазин с пекарней, появилась пожилая женщина.

Едва увидев посетителя, женщина замерла как вкопанная, словно натолкнулась на стену. Ее поведение не удивило Мартина. Его улыбка исчезла, а в голове билась одна мысль: раньше она заправляла отнюдь не в пекарне.

– Миссис Крокетт, – с бесстрастным видом поклонился он.

Женщина поспешно сделала книксен.

– Сэр… ой, милорд.

Кивнув обеим, Мартин вышел из магазина.