— Ну, садись, герой! — усмехнулся Димыч, — Гроза девчонок!

Я даже вскочил, но раздался вдруг резкий окрик Димыча:

— Сядь! — и после того как я сел обратно, продолжил уже спокойнее, — Вскакивает он тут! Ты зачем Настю обидел?

— Димыч, не смей на меня кричать, ты мне не отец и не мать. Права на меня кричать ты пока тоже не заслужил. А по поводу Насти вообще не пойми что получилось. У меня проблемы в игре, а тут еще и Игорь с близнецами прицепились, вместо того чтобы помочь.

— А ты хоть кому-то о своих проблемах говорил?

— Когда я спрашивал про навыки и предлагал бартер, меня послали. Когда они захотели что-то узнать, я послал их. По-моему вполне логично. Настя решила принять их сторону, ну а я ответил слишком резко. А Антон подлил масла в огонь — сказал, что я ее послал.

— Мда, некрасиво получилось. Ладно, с пацанами я сам беседу проведу. А что с Настей делать планируешь? А то вон уже Герда сюда лыжи навострила, — он кивком головы указал мне за спину.

Я обернулся. К нам и правда направлялась Герда. Гнев, струящийся из ее глаз, меня просто пригвоздил к месту. Было такое ощущение, что надвигается гигантский айсберг. И сейчас меня под ним похоронит.

— Говори!

Описал ситуацию с Настей, про то, что не поняли друг друга. Обиделась она непонятно на что. Герда в задумчивости постукивала пальцами по столу. Потом вдруг резко выбросила руку вперед. Её кулак впечатался мне в скулу. Не сказать чтобы было очень больно, скорее неприятно. Я на автомате схватил ударившую руку.

— Это за то, что Настю все-таки обидел, — на мой непонимающий взгляд пояснила она, — а за то, что она сама ведет себя не пойми как, и не пойми на что обижается, буду разбираться с ней.

— Это, конечно, все замечательно. И девушек бить нехорошо, но в следующий раз ты можешь нарваться на ответный удар. Я говорю не только про себя, я говорю вообще. Ты меня поняла?

— Поняла, — я отпустил ее руку, — Ты-то что по поводу Насти делать думаешь?

— С Настей помириться надо. Не поняли мы друг друга. За букетом пойду.

— Ты совсем дурак? — Герда уперла руки в боки.

— Почему? — несколько опешил я, — Не надо извиняться что ли?

— Нет! Извиняться надо! Но ты хоть одну вазу здесь видел? И куда она твои ромашки девать будет? В капсулу запихает?

— Ну и что делать? — растерялся я. Судя по всему, поход в город может сорваться. Всегда можно уйти в город просто так, но где гарантия, что за мной не пошлют соглядатая?

— Игрушку ей мягкую купи, — подключился Димыч к разговору, — Сантиметров шестьдесят, чтобы в багажный отсек капсулы влезала.

— Хороший совет, — задумчиво сказала Герда, — Но цветок все же купи!

— А как же ваза?

— Ну что ж ты трудный-то такой? — взмахнула она руками, — В горшке цветок купи. Его можно будет на подоконник поставить и поливать. Из наших его никто не тронет.

— Хорошо! — согласился я.

— Да ничего хорошего! — парировала Герда, вернув свой невозмутимый вид.

Она пошла вон из столовой, даже не попрощавшись. На пороге обернулась и крикнула:

— Да, кстати, будешь таким дерзким, тюрьма по тебе заплачет! Будь проще, как был до этого, — и вышла. Мда, что это было? Психическая атака от дочки директора или пророчество будущей Ванги?

Я принялся за еду. Димыч откинулся на спинку стула и рассматривал меня как диковинное животное.

— Круто ты с ней! У нас до нее все даже дотронуться боятся.

— Вот и распоясалась она. На людей с кулаками кидается. А я ничего особенного не сделал, просто поставил ее на место. Да, я не выполнил условий договора с Гердой, потому на удар был вполне заслуженным. Виноват — получи. Обидел Настю случайно, да и, честно говоря, повода для обиды я не вижу, но виноват все равно. А Герда вообще-то посторонний человек в наших с Настей отношениях. И я не собираюсь каждый раз после малейшей размолвки с Настей терпеть побои от Герды.

— Мда, ты, похоже, специально себе проблем ищешь! Не боишься, что ее последняя фраза сбудется?

— Нет, ерунда это все! Не верю я во всяких предсказамусов.

— Ну, смотри, герой! Как бы худо не вышло.

— Вот только не говори мне, что ты во все это веришь!

Он пожал плечами.

— Когда все это происходит на твоих глазах — поневоле поверишь.

Мы немного помолчали. Я думал о его словах. Димыч о чем-то своем. Вдруг он встрепенулся, словно вспомнив о чем-то, и продолжил прервавшийся разговор:

— Вот ты мне скажи, чем тебе ребята не угодили?

— Собственно говоря, тем, что все абсолютно забили на меня. Ничего никто не подсказывает. Это, по-твоему, по-дружески? Я как-то считал, что друзья должны помогать друг другу.

— Так мы пытались помочь тебе, когда узнали, что ты все очки характеристик в удачу запихал.

— Дим, вот только не надо ерунду городить! Помочь вы пытались! Где были ваши советы до этого? Почему мне удалось запихнуть в удачу сто пунктов, если это так не правильно? Вам всем было наплевать! Ладно, проехали. У тебя свои заботы были. У меня теперь свои. Ты мне лучше скажи, где в городе можно купить цветок в горшке и игрушку мягкую?

— Да где угодно, вон прошвырнись по проспекту Ленина или до центрального рынка добеги. Кстати, а деньгами ты озаботился?

— А сколько нужно?

— Ну, цветок в горшке будет стоить от пятихатки и выше.

— От чего?

— Блин, я и забыл, что ты у нас лесной житель! От пятиста рублей. Но лучше, бери где-то за полторы-две. А игрушка тысяч от трех. Итого тебе нужно где-то тысяч пять. Деньги-то у тебя есть?

Я кивнул:

— Из игры выведу, недавно удалось немного раздобыть.

Димыч на меня задумчиво посмотрел и, усмехнувшись, продолжил:

— При учете, что курс евро сейчас держится в районе семидесяти рублей, то тебе нужно что-то около семидесяти — семидесяти пяти евро. Сможешь вывести из игры сто пятьдесят золотых?

Сумма была просто огромная, а я еще недавно надеялся отделаться двадцатью золотыми. Наивный! Но сейчас, слава Богу, такие деньги у меня есть. Я опять кивнул. Повисла пауза. Димыч с плямкающим звуком закрыл открывшийся рот.

— И откуда же, стесняюсь спросить, у нуба такие деньги?

— От удачи!

— От какой, на хрен, удачи?

— От той самой, которую вы мне качать запрещали.

— Ничего не понимаю! — Димыч помотал головой, — Что за хрень ты городишь? Как тебе удача могла помочь? Ты что, мешок с золотом нашел?

— Нет, один корешок. Мандрагора называется. Вот продал его, деньжатами обзавелся.