class="p1">Теперь у нас были все летучие рыбы сердца города, так что с передвижением по миру Клеток проблем быть не должно.

Рядом с генералом Доминиона стояла его боевая группа. Те самые таинственные младшие магистры из башни Искр. Теперь среди них было пару новых лиц. Очень странный отряд с точки зрения принадлежности одной башне — все в одном статусе и без учеников, и у всех совершенно разные стихии и силы.

Ласка оставалась в городе. Само собой, она настаивала отправиться вместе со мной, но Танатос чётко сказал — в этом нет никакой необходимости. И был прав — девушка и так валилась с ног от усталости. К тому же кто-то должен охранять осколок Радости.

Из головы не выходили слова Ректора и последние проведённые в башне Разума минуты. Когда древний иллитид касался лба Терми, я почуял пробудившиеся артефакты Андрея. От тел Мракрии и Харта оторвалась призрачная дымка оттенков грязной меди и смеси фиолетового с зеленью, впитываясь в кольца Андрея.

Это была ещё одна причина моего желания спускаться в мир Клеток и лететь к доменам. Я надеялся найти время для встречи со сказочником из серого домена. Помимо долга, я мог задать ему ещё пару вопросов. А зная его разговорчивость, возможно, получить и намёки на некоторые другие.

За этими мыслями, я пропустил момент, когда из группы учеников разных факультетов вышли немногочисленные шаманы и лекари. Среди них были и некоторые старшие ученики, и младшие магистры. Одной из таких оказалась вернувшаяся в Стержень Илия.

Собственно, именно она и вывела меня из задумчивости:

— И что я ещё о тебе не знаю? — хитро усмехнулась она. — Ты уже столько раз удивлял меня, староста Смерти, что готова поспорить — я увижу ещё что-то новенькое.

— То есть создания божественных источников и исцеления от фрактала тебе недостаточно? Сама-то зачем вызвалась?

— Спасение разумных — благое дело.

— Ты и в домене Земли занималась тем же. Даже повздорила со своими, — заметил я.

— Башня не та, что прежде. Тахион был хорошим магистром, не смотря на всё. Ну, или умело им притворялся. Но он обратился в пустоту. А затем насильно обратил Даро.. это магистр Камня. После этого Камень стал слишком бояться за свою шкуру и бежал, оставив безымянных на произвол. Так что кроме меня некому было присмотреть за простыми жителями домена.

— Ясно, — я внимательно посмотрел на Илию. Девушка оказалась не только милой, но и очень приятной в общении. Особенно когда рядом не было Ласки. Впрочем, рядом с пустотницей вообще всем кроме меня было не по себе. — Так значит, ты убеждённый защитник обездоленных?

Друид усмехнулась и медленно покачала головой.

— Скорее, я верю в карму. Делай, что должно и будь что будет.. как-то так. Может, однажды и меня вот так кто-то вытащит из задницы.

— Звучит так, будто ты чего-то подсознательно боишься, — заметил я, прислушиваясь к эмпатии.

— Это куда лучше, чем выбирать себе бога между Мортис и безымянным чудовищем. А я.. скажем так, видела некоторое дерьмо… — как всегда, думая о чём-то плохом, девушка начинала сквернословить, но делала это такими милым голосом, будто рассказывала детскую сказку.

— Если не секрет — какое?

— Просто несколько легенд Доминиона. Домен пожирающих имя, блуждающие аномалии, а однажды — издали — самого Буйного Рыбника. Неуловимого принца безумия, в котором куда больше хаосита, чем пустотника. Ж-жуткий тип. Знаешь, считать себя избранной в мире, где в твой дом может однажды наведаться такая тварь… Или твой друг может оказаться каким-нибудь одержимым. Нет уж, здесь всё строится на рандоме, в случайностях.

Девушка шумно вздохнула, потянулась, расправила новенькую мантию и обернулась в сторону начавшего уходить к летучим рыбам рейда, и добавила:

— Или тебе на голову самому свалится фрактальная одержимость, а потом вдруг появится ученик самого жуткого из магистров и делает невозможное. Как думаешь, актуально ли верить в карму после такого?

— Делай что должно, и будь что будет, да? Кого-то это мне напоминает, — хмыкнул я, подумав о Ласке. — Но мне нравится. Пойдём, а то нам достанется самая ржавая рыба.

* * *

Дракон Фхайрантаанимар смотрела в окно на удаляющуюся процессию. Хоть ненадолго можно быть спокойной, что в её дела не сунется Тан, Син или ещё кто-нибудь.

Сейчас она находилась в пустующей аудитории, до которой никому в суматохе не было дела.

Сайрис ушёл к своей Цианее, Терми пропадал где-то в трактире. В соседней комнате расположились Рин с Селеной и Лаской. Все трое спали — за последние сутки они изрядно вымотались. Дракоша тоже предпочла бы сейчас валяться в постели, но дела прежде всего.

— А ты не торопилась, Арахна, — произнесла пиромантка, когда в огромном зеркале появилась обнажённая беловолосая красавица, покрытая татуировками.

— Не тебе указывать мне, Тиара, — с улыбкой ответила паучиха. — Работа оракула прежде всего.

— Любопытная у оракулов работа, — окинула формы Арахны оценивающим взглядом Дракоша. И прежде чем ответит собеседница, поспешила добавить. — Принцы безумия погибли, так и не поймав Рин… зато она сейчас в руках у меня.

— Не удивлюсь, если к их неудаче приложила своё крылышко и ты, — заметила тёмный оракул. — Но колесо судьбы всё равно свернулась как нужно. Главное, что она рядом с глашатаем.

— Синаэль никудышный глашатай. Даже хуже, чем был бы из неудачника Тахиона.

— Это решать не нам, а Ей, — мягко улыбнулась паучиха, словно неразумному ребёнку. — Иначе Тахион бы стал им. Кстати, зато им удалось выяснить, где находится второй осколок. Так что свою главную миссию они выполнили.

— И где же? — с презрительной насмешкой спросила Дракоша.

— Туда можно выйти через храм Тефнут. Башню Тишины. Это к северу от Доминиона, за спуском Крысы.

— Я слышала о нём. Он заражён Хаосом, верно?

— Древним и очень могучим Хаосом. Иначе Тишь бы давно отбила свою святыню. В храме находятся сердца Тьмы. Древние живые артефакты из изначального хаоса. Но где-то за этим всем скрывается единственный портал в замёрзшую клетку богини Надежды.

— Спасибо… — задумчиво проговорила Фай. Это была очень ценная информация. Особенно в свете того, через что вскоре придётся пройти им всем. Вот только… — Скорее всего, испытание будет проходить на юго-востоке от города. Это совсем в другой стороне.