Анж постарался запомнить их лица.

Тем временем Нижинский снова привлек внимание художника. Он сделал блестящее, отточенное фуэте, чем вызвал в фойе бурные аплодисменты, и подбежал к двум симпатичным девушкам. При виде их сам Анж задохнулся от восторга. Первой была Анна Павлова – в шляпке, обмотанной газовым платком. Вторую до этого Дежан видел только на афишах – спокойную, чем-то неуловимо похожую на Мону Лизу американку Айседору Дункан. Они обнялись с Вацлавом, и он спросил их, где буфет.

Досадное упущение, подумал Анж. Какой же театр без буфета?!

* * *

Между тем людей становилось всё больше. Шинели смешались с фраками. Уже трудно было остановить взгляд на отдельном лице.

Раздался второй звонок, и все устремились в зал. Шум стих. На лицах гостей отразилось тревожное ожидание. Анж понял: эти люди знают, зачем находятся здесь. Наверняка многие из них уже жалеют…

– Который час? – Дежан почувствовал, как холодеет сердце. – Пора?

– Да. Здесь время течет по-другому.

– Те, кто приехали…

– В реальном мире уже спят. Но опоздавшие тоже ничего не пропустят. Смелее, художник, не бойся! Всё предрешено!

– А где Селена?

– Мы ждем тебя за кулисами. Поспеши, скоро третий звонок.

Едва подумав об этом, Дежан оказался на сцене. Зал был переполнен, кресла заняты, но – удивительное дело! – зрители прибывали и прибывали, и каждому находилось место. Неуловимо для глаза помещение расширялось.

Свечи в канделябрах огромной, угрожающе нависшей над залом люстры уже погасли. Всё, что находилось вне сцены, погрузилось в полутьму, едва расцвеченную дрожащими огоньками лож.

Анж не удержался и бросил быстрый взгляд направо, где находился отдельный балкон второго яруса. Сначала ему показалось, что там пусто. Но потом он разглядел в глубине балкона неподвижный клубок черного тумана. А ниже, под ложей, зловеще скалился вставший на дыбы мраморный пудель в позолоченном ошейнике. То ли почудилось, то ли действительно в аспидном тумане на мгновение мелькнула белая холеная рука с невероятно длинными пальцами, унизанными гирляндой тускло мерцавших перстней…

Театральные служители в синих с золотом ливреях запирали двери и опускали портьеры. Гул голосов прекратился. Теперь самыми громкими звуками в зале были щелчки раскладных биноклей. Колокольный звон вновь прогудел над головами.

Третий звонок был дан.

Анж поспешно спрятался за кулисами. Тотчас к нему подбежала Селена и обняла крепко-крепко, будто прощалась. Художник поцеловал ее и погладил по голове. Девушка вздохнула и указала в сторону, где располагались четыре стула с высокими готическими спинками. Дежан послушно занял место между Селеной и Мимом.

На сцене вспыхнул свет.

Спектакль начался.

* * *

Кристелла застыла в пересечении льющихся лунных лучей. За спиной ангела, там, где обычно располагаются декорации, было открытое небо, теперь уже ночное, черное, призывное. Анж почувствовал, будто лежит на дне высохшего колодца. Красные, зеленые, желтые, белые, фиолетовые светила казались такими близкими, что художник почти ощущал их тепло. Рядом замерла Селена. Она тоже не могла отвести глаз от великолепия драгоценных камней, что мерцали в оправе из кромешней тьмы.

Ангел-Кристелла стояла неподвижно, и мантией этому прекрасному изваянию служило звездное небо.

Когда публика успокоилась, Кристелла начала говорить, неторопливо и значимо.

– Вы собрались здесь, будучи заранее предупрежденными о том, что́ вам предстоит увидеть. Если кто-либо раздумал встретиться со своей судьбой, пусть покинет зал. Вас никто не обвинит в трусости. Вы останетесь в неведении и пройдете предначертанный вам путь, ничего не меняя. Шанс исправить грядущую жизнь дается лишь однажды. Решайтесь, ибо через минуту покинуть зал будет уже невозможно.

В рядах произошло легкое волнение, зашелестел тревожный шепот. Некоторые кресла опустели, но тут же в них появились новые люди. Кристелла, как обещала, ждала ровно минуту. Потом заговорила вновь.

– Итак, лишь немногие пожелали проснуться. Они решили встретить судьбу с закрытыми глазами. Для этого тоже нужно мужество. Конечно, кое-кто впоследствии пожалеет об упущенной возможности. Но это их жизнь, и мы уважаем выбор. Те, кто остались, – избранные. Следуйте за нами без страха и сомнений.

Силуэт ангела растворился в лунных лучах. Тут же Кристелла возникла за кулисами, в кресле напротив художника.

– Закроем глаза, – сказал Мим. – Сейчас мы проследуем из нашего сна в чужие. Удачи нам всем!

– Удачи, – отозвалась Селена.

* * *

Ангела, демона, художника и акробатку мгновенно засосала черная пустота. Они повисли в пространстве, словно елочные игрушки. Был слышен лишь стук бьющихся в унисон сердец. Со всех сторон во тьме начали возникать сотни, потом тысячи светящихся точек. Они приближались, превращались в пятна, потом в чьи-то нечеткие образы, мертвенные, словно на фотографических карточках.

– Собирай их, – приказала Кристелла.

У Анжа от волнения перехватило дух. Он осознал, что до сих пор не понимает своей задачи. Художник потянулся к ближайшему образу, и тот послушно скользнул в его руку.

– Еще, еще, еще… – шелестел шепот ангела.

Образы сами летели в раскрытую ладонь. Рука засияла – Анж с изумлением глядел на свои пальцы. Пошевелил ими, не веря, что они послушаются. Но пальцы двигались, а сияние распространилось до локтя, потом до плеча. Стало тепло.

Образов в пространстве оставалось всё меньше. И вот последний бесформенный светлячок растворился между его большим и указательным пальцами.

– Теперь оживляй!

Анжу представилось, будто он держит бесконечную синематографическую ленту.

– Да, Андрей, ты правильно понял. Мы – единый передающий аппарат, – заговорила Кристелла. – Я – защитный чехол, Мим – механизм, ты – лента, Селена – лампа и луч, – голос ангела звучал в чувственном восторге. – Оживляй! Каждый кадр – новая жизнь!

И действительно, его разум словно наполнился множеством фотографий. Анж каким-то образом наполнил первую попавшуюся дыханием и цветом. Юноша на отпечатке ожил, задвигался… и стал лавировать среди свистящих вокруг него пуль. Воздух наполнился едким дымом, но парнишка не обращал на это внимания и продолжал бег к траншее. Нет, только не в этот окоп, вдруг подумал Дежан. Юноша словно услышал его, упал на землю и закатился за ближайшую кочку. Тотчас в окопе прогремел взрыв, но парень был уже недосягаем для осколков.

– Мы спасли его. Теперь он будет знать, что делать, – с воодушевлением шептала Кристелла. – Значит, не зря!.. Только не останавливайся, оживляй дальше!

…новый образ: девушка вертится в безумном фуэте у самого края сцены, – стоп! – она вдруг остановила движение и сделала шаг назад. Очень вовремя, иначе неминуемо упала бы спиной на гриф контрабаса в оркестровой яме…