темпе фронтовых газет, наспех собранных альманахов. Союз советских писателей тоже не успел этим заняться: все оборонные писатели были в работе, в нагрузках. Времени на подготовку, на научные обобщения нам не было дано историей. Многое зависит от работников политуправлений и политотделов. Положение писателя двойственно: он — и военнослужащий, и творческий работник. Многое зависит от уровня писателя, его такта, личных качеств. И в то же время — от уровня, такта, умения редакторов и работников политуправлений и политотделов. В ряде случаев эти «руководители» достаточно недальновидны. Порой берет тихая тоска. Спорить и перевоспитывать их трудно. Только временами даешь отпор, пытаешься установить хоть некоторый порядок.

Центральная проблема революции: культура — напоминал, завещал Ильич… Не все успели мы сделать за годы мирного строительства… Не все… А шли верным путем…

18 августа 1942 года.

Коммюнике о встрече Сталина с Черчиллем, Гарриманом, начальником генерального штаба Англии и др. Краткое выступление Черчилля: «Рад, что я в Москве: во-первых, мне надо было высказаться, во-вторых, этот контакт будет полезен; мы будем действовать, как товарищи и братья».

Гарриман: «Америка будет действовать на фронте рука об руку с русскими». Четко (?).

В эти напряженные дни визит Черчилля в Москву чрезвычайно важен, симптоматичен. Может быть, это канун второго фронта? Как раз тогда, когда немцев остановили по всей дуге Воронеж — Котельниково и когда завязывается горная война на Кавказе.

Вот теперь действия свежих англо-американских армий, флотов и авиации в соединении с основным контрударом Красной Армии могли бы дать серьезнейшие успехи. Но не надо, однако, увлекаться… Предстоит еще упорная и, может быть, долгая борьба…

Представляю себе, какое оживление в Москве. И представляю себе нервозность немцев. Получить по затылку — в такой момент, может быть, к 1 сентября! Потоки информации и дезинформации с обеих сторон. Во Франции, в Норвегии, Бельгии, Голландии — вооруженное подполье, безусловно, готовится к борьбе.

Массированный налет немецкой авиации на базу Черноморского флота (Поти или Батуми?). Сбито 23 немецких самолета, повреждено 5.

«Илы» штурмовали Финский залив: потоплено и повреждено 5 кораблей противника, сбито 5 фашистских истребителей и 2 повреждены.

На сухопутном участке нашего, Ленинградского фронта взят новый опорный узел немцев на железной дороге. Уничтожена часть СС; при их психических контратаках убито 120 эсэсовцев. Есть пленные (бои 16 и 17 августа).

Моя статья в «Ленинградской правде» вошла в полосу о мщении фашистам. Написал в газету Ленинградского фронта горячую призывную статью об активности, о том, что немецкое кольцо у Ленинграда не стальное, его можно и надо согнуть, сломать. Надо быть все настойчивее. Привел ряд примеров усиления связи флота и армии.

…Сильнейшие головные боли.

Сбит немецкий истребитель — летчик Иозеф Штайзель взят в плен. Его допрашивали тут же на месте.

Штайзель — кадровый летчик, был во Франции. Сообщил, что на Восточном фронте убит Мельдерс — их лучший ас, имевший на счету 101 сбитый самолет. Убит генерал Биберг, один из старейших летчиков Германии. Сбит король бомбометания — О. Вегнер, находится у нас в плену. Штайзель говорил о том, что русские летчики фанатичны: «Один идет против группы немцев…» — «Будет ломать, таранить…» Против тарана немецкие летчики носят талисман — желтую обезьянку. В конце допроса Штайзелю прочли выдержки из его дневника о том, как он и К. Бишоф пытались изнасиловать на станции Сиверская советскую девушку. «Жизненная струя переборола мой рассудок. Боже, прости меня (!)». Но они ничего не добились и застрелили девушку.

Скотину эту повели на расстрел. Плакал, что-то бормотал… Вокруг стояли наши летчики, у которых погибли семьи, жены…

Пришли Крон и Азаров, привели товарища, прилетевшего из Москвы. Жизнь в столице идет нормально.

Немцев стукнули под Ржевом; их потери — 25 тысяч человек; коммуникации перерезаны.

В «Арагви» бывают шашлыки, зелень, сациви, вино. (Я уже забыл вкус шашлыка.)

Старики писатели — Сергеев-Ценский, Алексей Толстой — работают хорошо… В ССП работа идет расхлябанно. Шолохов с семьей в Камышине. У него убита мать…

19 августа 1942 года.

Солнечный день… С утра написал очерк для «Правды» (5 страниц) к годовщине нашей обороны.

В сводке ТАСС — итоги трехмесячных боев на Восточном фронте…

Размол врага продолжается — на Северо-Западном, Калининском, Брянском и других фронтах немцы теряют десятки тысяч солдат…

Тон наших газет крепкий, деловой. Промышленность продолжает усиливать выпуск вооружения.

Я полагаю, что ближайшие десять — пятнадцать дней будут отмечены новыми немецкими атаками на Юге. Немцы — пока есть время до удара союзников на Западе и до осенних дождей — постараются еще дальше продвинуться и закрепиться…

За оставшиеся до зимы три месяца немцам на Востоке не добиться решений. Громадность СССР, его мудрость, воля, упорство и техника вновь разбивают немецкие планы.

…Сегодня радиоперехват: на побережье Франции высажен английский разведывательный десант. Идут бои (?)…

Картина все расширяющихся операций.

Вечером были у друзей, сидели до 3 часов утра. Беседа о литературной работе, о войне.

Шли домой (с Невского на Песочную) пешком. Очень устал… Серый рассвет, тишина…

20 августа 1942 года.

Из показаний финского капитана (взятого в плен нашей подводной лодкой):

«Мне 34 года. В деревне есть невеста. Имею трех коров, дом, участок. Сказал невесте, если будет общаться с немцами — убью. Моряки в Финляндии английской ориентации. Сейчас у финнов нет сил выступить против Гитлера: немцы держат крупные части в стране. Финны считают немцев плохими солдатами — они боятся самостоятельно действовать в лесах, привыкли к танкам и к помощи артиллерии. В Финляндии бывают схватки с немцами из-за женщин. В германских портах — сильнейшие разрушения. Можно купить только эрзац-пиво. Иностранцев в магазины не пускают. В Риге очень голодно. Но всюду, где только немцы — в ресторанах и других общественных местах, — есть все, что угодно. В портах