Казалось, что всё шло хорошо: я перешел в восьмой класс, впереди открывались летние каникулы, и с ними веселая беззаботная жизнь в пионерском лагере. А после, 1 сентября, возвращение в родную школу для продолжения учебы. Однако началась война, и моя жизнь круто изменилась. Попасть в свою школу мне довелось только через десять лет… На торжественную встречу ее бывших учеников…

Война. Эвакуация

В июне 1941 года родители проводили меня в пионерский лагерь Литфонда, который находился в подмосковном поселке Внуково. Днем 22 июня наш юный рыжеволосый горнист Лёдик Леонидов протрубил срочное построение лагеря. Все ребята быстро собрались на общей линейке. Начальник пионерлагеря Борис Михайлович Мазин сообщил, что немецкие фашисты подло напали на нашу страну. Началась Великая Отечественая война. Через некоторое время руководство Союза писателей СССР и Литфонда решили срочно эвакуировать в Татарию наш лагерь вместе с детским садом. 6 июля во дворе бывшего дома Герцена на Тверском бульваре, где помещался Литфонд СССР, собрались десятки детей в сопровождении своих родителей. Каждый ребенок имел при себе минимальный запас одежды и еды на дорогу.

У перрона Казанского вокзала стоял необычно длинный железнодорожный состав. Руководство Литфонда с огромным трудом смогло «выбить» в Моссовете только два вагона для детского садика и пионерлагеря, а также сопровождавших детей взрослых. Всего набралось человек двести. Всем мест в вагонах не хватало. Младшие ребятишки лежали по двое на полке. С детьми до трех лет ехали их мамы. Дошкольников присоединили к детсаду, а школьников сопровождали два пионервожатых и несколько общественниц.

В Москве уже были подготовлены десятки бомбоубежищ, ввели затемнения – ждали скорого вражеского налета. А на вокзале в Казани мы увидели ярко освещенные окна. В столице Татарии нас в тот же день пересадили на пассажирский пароход. После недолгого плавания по Волге он вошел в Камское устье и продолжил свой путь вверх по красавице реке Каме.

На пятый день нашего железнодорожно-речного путешествия мы наконец высадились на небольшой деревянной пристани Берсут, расположенной на правом обрывистом берегу реки. Когда поднялись по очень длинной широкой и крутой лестнице на невысокую гору, то сразу же оказались в чудесном лесу. Среди деревьев стояли небольшие симпатичные голубые корпуса Дома отдыха профсоюзов Татарской республики. У входа на его территорию над воротами выделялась надпись: «Добро пожаловать!» Всех приехавших быстро разместили по разным комнатам. На складе Дома отдыха сохранились довоенные запасы продовольствия, среди которых были даже такие деликатесы, как икра. С первых дней пребывания в Берсуте мы стали нормально питаться в столовой.

Каждое утро перед завтраком все «лагерники» выходили на общую линейку, после которой с большим удовольствием занимались физзарядкой. Проводил ее молодой крепкий мастер спорта Константин Иванович Лебедев.

Пионерлагерь Литфонда. Внуково, 1940. Старший отряд. Слева направо: первый ряд – Гарик Фининберг, Володя Волосов, Вова Шифферс, Алёша Веприцкий, Изольда Вигдорова; второй ряд – Лена Левина, Лина Розенфельд, Таня Беленькая, Гедда Шор, Лиля Васильева, пионервожатый Миша Сточик, Майя Добрынина, Надя Павлова; третий ряд-Лида Пел ьсон, Люда Боброва, Фрида Эгарт, Коля Васильев; четвертый ряд-Ира Ржешевская, физкультурник дядя Женя, Люда Рихтер, Шура Субботин, Никита Санников, Саша Холоденко, Витя Бобович, Лёша Гаврилов, Лёдик Леонидов

За год до этого работал физруком в пионерлагере Литфонда в Коктебеле, где отдыхал и я. Большинство наших ребят тогда успешно сдали нормы на значок БГТО – «Будь готов к труду и обороне». Я был особенно горд, что получил значок «отличник БГТО»! Почему-то наш физрук просил называть его Константином Леонидовичем. Через месяц он ушел на фронт вместе с начальником лагеря Борисом Михайловичем Мазиным. После завтрака обычно мы занимались уборкой помещений и территории, а также дежурили на кухне. В лесу, кишащем фантастическим количеством комаров и мошкары, дети любили собирать землянику и чернику.

В доме отдыха имелись свои лодки, и некоторые мальчики и девочки любили кататься по широкой и многоводной Каме. Часто компанию мне составлял будущий народный артист СССР Алексей Баталов. Его мама Нина Ольшевская – актриса Театра Красной Армии и жена писателя Виктора Ардова – жила в одной комнате с младшим сыном Михаилом, впоследствии ставшим видным священником. Немного позже в лагерь приехали две девочки. Одну из них звали Эва. По-русски она говорила с приятным легким акцентом. Вместе со своей мамой, известной польской писательницей-коммунисткой Вандой Василевской, она бежала перед самой войной из Польши от немецких фашистов. В симпатичную Эву я влюбился с первого взгляда, и романтическая дружба тринадцатилетней девочки и пятнадцатилетнего мальчика продолжалась до момента спешного отъезда Эвы осенью 1941 года из Берсута в Среднюю Азию, подальше от немцев, рвавшихся к Волге.

Перед отъездом в эвакуацию из Москвы наших родителей предупредили, чтобы их дети взяли с собой только самую необходимую летнюю одежду и обувь. Война, мол, скоро закончится победой СССР, и все ребята, таким образом, успеют вернуться домой до зимних холодов. Однако время шло, наступила осень, фашисты приблизились к самой столице. Стало ясно, что война затягивается и конца ей не видно. Ученикам же необходимо было продолжить учебу в средней школе, которой не было в маленьком поселке Берсуте. Да и Дом отдыха работал только летом, так как не имел отопления. Поэтому Союз писателей СССР решил перебазировать в сентябре наш пионерлагерь в неизвестный ранее большинству ребят город Чистополь, расположенный недалеко от Берсута на склоне противоположного левого коренного берега Камы (ныне Куйбышевского водохранилища). Название этого в недавнем прошлом совсем небольшого, застроенного главным образом деревянными домами купеческого города навсегда вошло в историю советской литературы периода Великой Отечественной войны. Но об этом чуть позже…

Совершенно очевидно, что особое место в жизни Чистополя занимала солидная писательская колония, которая насчитывала более 150 человек. Здесь же находился и филиал правления Союза советских писателей, председателем которого являлся первое время известный советский драматург Константин Тренёв, а затем – Константин Федин. По словам поэтессы Маргариты Алигер, Чистополь стал «военным пристанищем советской литературы». В суровые годы войны здесь также нашли приют артисты и музыканты.

После переезда пионерлагеря из Берсута в Чистополь всех ребят разместили в Доме крестьянина на улице Володарского (позднее переименованной в улицу Ленина). До революции в нем находилось городское общественное управление. Это был добротный каменный дом, имевший два с половиной этажа. В полуподвальной части здания находилась столовая, кухня и большой зал со старинным, расстроенным от времени роялем. Ежедневно мы получали трехразовое горячее питание, которое постепенно становилось всё хуже и хуже и было совершенно недостаточно для детского организма.