У Талейрана затрепетали ноздри.

— Добрый вечер, гражданин Фуше.

Фуше неуклюже поклонился, его плохо скроенный сюртук собирался на поясе складками. Жозефина задумалась над контрастом между холеным, умным Талейраном и грубым, жестоким Фуше. Они ненавидели друг друга, но тем не менее, оба служили ее мужу.

Талейран отошел, чтобы присоединиться к мадам Гранд, прекрасной повелительнице его сердца.

Фуше подергал рукой свои короткие усы и подошел ближе к Жозефине.

— Наш план разрушен, — пробормотал он, дыша на нее чесноком. — Северин перехитрил вас, мадам.

— Разве я могла это предвидеть? — прошипела она, обмахиваясь веером. — Даже в своих самых безумных фантазиях я и предположить не могла, что он женится на ней.

— Он всем нам оказал большую услугу, превратив принцессу в никого. Нам можно из-за нее больше не волноваться.

— Ты — глупец, — сказала Жозефина. — Северина могут убить. И тогда она снова станет лакомым кусочком. А что с этим церковником? — спросила она, одаривая фальшивой улыбкой своего деверя Люсьена Бонапарта, который махал ей с помоста в нескольких шагах в стороне. — Тот факт, что она замужем, для него не имеет никакого значения.

— Его необходимо остановить от дальнейших действий, — сказал Фуше.

— Поступайте как считаете нужным, — проговорила она. — А теперь, что там с Мьюроном?

— О нем я тоже позабочусь, — произнес Фуше. Жозефина с трудом проглотила комок в горле:

— Ему нельзя причинять вред, пока я не позволю. Если с ним что-нибудь случится, Северин начнет проверять свои подозрения о бернском золоте.

— Предоставьте их обоих мне. У вас есть другие заботы, мадам, — он обернулся, изучая разгулявшуюся толпу и сверкающие над головой фейерверки. — Ваш муж вознесся до высоты, каких не удалось достичь еще ни одному монарху.

— И я должна из-за этого беспокоиться?

— Конечно, должны. Это делает его уязвимым для убийц.

— Но это ваша проблема, сударь.

— Но и ваша тоже. Если мы его потеряем, эта нация увязнет в гражданской войне. Народ требует стабильности, а мы не можем ее предоставить, пока у Бонапарта не появится наследник, — Фуше отошел, его острый нос вынюхивал заговорщиков.

Жозефина вцепилась в фужер трясущимися от гнева руками. Она ругала свое пустое чрево, ругала свое не принесшее плодов паломничество, где она глотала отвратительную вонючую воду и покрывала целебными грязями тело, и все ради того, чтобы заставить работать свое чрево. Последний приказ Бонапарта был для нее равносилен пощечине. Представить только, распорядился, чтобы она проконсультировалась у этой маленькой швейцарский овечки о своих личных интимных проблемах.

Ярость застилала ее глаза красным туманом. Сегодня вечером она хотела сиять во всем великолепии. Собиралась восседать при дворе как королева. Вместо этого ее одолевало беспокойство. Как будто специально для того, чтобы усилить ее гнев, сомнения и тревоги, на террасу вышел Дэниел со своей молодой женой. На большом расстояний Жозефина не могла отчетливо рассмотреть черты внебрачной дочери Людовика XVI. Зрение Жозефины уже не было таким острым, как раньше, но никогда она не унизится до того, чтобы носить очки.

Пока супружеская пара медленно продвигалась к ней, чтобы засвидетельствовать свое почтение, она старалась не восхищаться легкостью и грацией, с которой двигался Дэниел Северин. Это был уже не тот человек, который когда-то всецело принадлежал ей. Вспоминая его искреннее предложение, которое он делал, стоя на коленях, она пожалела об утрате. Вспоминая залитые лунным светом волшебные ночи, какие они проводили, занимаясь любовью, женщина почувствовала теплую волну скрытого желания.

Она потеряла его преданность. Тогда, через Мьюрона, она нашла способ контролировать поступки и желания Дэниела. Теперь же он окончательно победил ее. Если судить по их разговору в ванной комнате, то Дэниел нашел в себе уверенность и новые силы противостоять ей.

Глупец. Она и сейчас обладала властью раздавить его как таракана.

— Добрый вечер, гражданка, — его низкий голос пролился на нее благоухающим бальзамом.

Она осторожно улыбнулась:

— Ах, а я и не заметила, как вы подошли.

Его холодный насмешливый взгляд сразу уличил ее во лжи.

— Разрешите вам представить свою жену, Лорелею.

Наконец-таки Жозефина направила все свое внимание на сопровождавшую его женщину. Ее охватил леденящий ужас. Ее руки конвульсивно вцепились в подлокотники кресла. Боже правый! Внебрачная принцесса была красавицей. Проклятая Клери даже не предупредила ее.

— Для меня большая честь познакомиться с вами, — проговорила Лорелея низким и приятным голосом.

— Я тоже рада нашему знакомству, — промурлыкала Жозефина. Она безуспешно искала хоть какие-нибудь изъяны в тонком, прелестном личике стоящей перед ней юной женщины, вспоминая тощую шею Людовика, его нелепый нос, слишком широкий рот. Все черты покойного короля присутствовали в лице его дочери, но были до изящества отшлифованы природой: тонкая, стройная, как у лебедя, шея; изящный, с небольшой горбинкой нос; хорошо очерченные, полные, чувственные губы. «У нее совершенно обыкновенное лицо», — уговаривала себя Жозефина. Но было в девушке что-то еще — неуловимая, светящаяся аура, которая привлекала взгляды. Ее окружала какая-то задумчивость, но в то же время ее глаза светились большим умом. Ее улыбка была такой же естественной и теплой, как солнечный луч. Жозефина ожидала увидеть перед собой грубую, выросшую в горах девушку. Но когда Лорелея присела в реверансе, казалось, что все ее движения согласованы со звучавшей в саду музыкой.

— Я рада познакомиться с женщиной, которой наконец, удалось посадить на насест Ворона, — заметила Жозефина. — Дэниел такой… требовательный мужчина. Я всегда удивлялась, какая же женщина сможет удовлетворить все его требования. У него их так много, — Жозефина отпила глоток шампанского и ожидала, что Лорелея смутится.

Вместо этого крошка усмехнулась и кивнула, ее блестящие локоны заколыхались. Жозефина отметила их естественный темно-каштановый цвет.

— И талантов тоже. Он замечательный мужчина, — низкий голос Лорелеи заставил Фуше податься вперед и прислушаться. — Как мудро с вашей стороны так хорошо понять его характер.

Дэниел ничего не сказал. Ему вообще ничего не нужно было говорить. Заглянув в его темно-синие глаза, Жозефина поняла, что в душе он заливается смехом.

Подошел официант и предложил отведать стоявшее на подносе в тонких фужерах шампанское и всевозможные сладости. Жозефина с тоской посмотрела на пирожное с кремом, но решилась только на еще один фужер шампанского.

Стройная, как молодое деревце, принцесса проглотила, не смущаясь, целых три пирожных. Ненависть Жозефины разбухала как свежий синяк.

— Я очень надеюсь, что смогу помочь вам, — сказала Лорелея.