- Стыдно не тому, у кого видно, а кому нечего показать! – Весело огрызнулся один из ядзвинов, безо всякого смущения подтягивая сползшие штаны. Нехитрая шутка потонула в дружном гоготе.

На подъезде к большим поселениям, правда, пан храмовник попросил постараться не сильно бросаться в глаза. По мнению Боруты, бесполезно. Сама уже их пестрая компания привлекала больше внимания, чем целый ядзвинский торговый обоз. Как-то все привыкли, что ядзвины больше сами по себе.

- По мне, так мы тут с песнями и плясками ехать можем. – В ответ на просьбу пана Вацлава Борута только пожал плечами. – Храмовник, путешествующий в компании шляхты и ядзвинов – нас даже специально выслеживать не надо. Сами найдемся.

Тем не менее, на тренировки они теперь стали выходить в рубахах. Зевак это собирало не меньше, а Зубрович ворчал, что так никаких рубах не напасешься. Стирать-то в походе некогда.

Каштелянский город отряд снова обошел лесами по широкой дуге. Тут уже были пущанские земли, но Боруте с Зубровичем удалось договориться со здешним Хозяином. В сущности, он был ничуть не злее их, родного лешего. Разве что за века отвык иметь дело с равными, пробиваясь больше тем, что пугал баб и зазевавшихся пьянчужек. Уваженный щедрыми дарами, он открыл отряду удобную дорогу.

Дорога до столицы княжества заняла без малого восемь дней. Правда, могли управиться и побыстрее, но пришлось попетлять. Уже на подходе к городу Зубрович учуял-таки засаду, которую, посовещавшись, решили обойти. Для этого пришлось свернуть на раздорожье пораньше и проехать мимо небольшого городка, где собирались заночевать.

Ночевать, само собой, тоже пришлось абы-где и абы-как. А наутро еще предстояло пройти узким ущельем между холмами, переправиться через реку другой переправой и выйти к городу совсем с другой стороны. Но тут уже вел не Борута, а пан Якуб – зять старого Августовского. Он, как оказалось, десять лет прослужил у князя, пока не женился на будущей наследнице Августова.

Как не спешили, к закрытию ворот отряд опоздал. Видя издалека, как за последней подводой закрываются окованные железом створки, Гжегош вздохнул.

- Э-эх, опоздали. Опять на земле спать придется.

- А ты, Гжесю, видать совсем обленился! – Шутя упрекнул его все тот же пан Якуб. – Привык в Соколуве на мягких перинах отсыпаться. А иные и дубовой лавке рады.

- Ха!  - Парировал Гжесь, ласково похлопывая по холке своего коня. – Не для того я на твоей Зоське женился, чтобы по лавкам маяться. Мне и дома, на перине, неплохо спится.

- Э не, братку, Зоська теперь твоя. – Так же смеясь ответил пан Якуб. – Никто тебя насильно в храм не тащил. А только шляхтычу от походов отвыкать не след.

- А я и не отвыкаю.  – Снова отшутился Гжегош. – Я привыкаю, что вечером мы – орденцев бьем, а потом до утра - на перинах спим. Скажи, брате Боруто?

- Скажу. – Видя, что никто пока не спешит пенять «поганину» за побитие «детей Творца», Борута тоже посмеивался в усы. – Только орденцы – не князь. За теми сильно гоняться не надо: сиди себе дома, они сами придут. Прямо под домом побьешь, и можно обратно, к жене под бочок. Досыпать.  А ясновельможный - не придет, вот и приходится самим … ноги трудить.

- Ладно, посмеялись и хватит. – Пан Якуб обернулся к храмовнику. – Дозволишь, отче, я к воротам прогуляюсь, пока вы тут все подождете? Может, найду кого-нибудь из старых знакомцев. Авось, пустят по старой памяти.

- Зачем же ждать? – Храмовник, который до этого с лукавой улыбкой слушал дружескую перепалку, тронул коня и вышел во главу их отряда. – Поехали. Будем сегодня ночевать под крышей.

- Так ведь ворота закрыты? – Усомнился один из молодых ядзвинов, но быстро смолк, перехватив грозный взгляд Зубровича.

-  А у нас волшебный ключик есть. – Все так же лукаво улыбался пан храмовник.

Под пристальным взглядом охраны отряд подъехал к воротам и храмовник негромко постучал в привратную калитку.

- Кто там? – Крикнули со стены. Недовольно крикнули, хотя любопытства в голосе было явно больше, чем, собственно, недовольства. Странную компанию со стены приметили с самого начала.

- По поручению пана бискупа. – Храмовник говорил негромко, но его услышали. Тихо скрипнув, дверца приоткрылась и оттуда донеслось.

- Покажи!

Отец Вацлав протянул руку, на которой в слабых отблесках факела блеснуло серебром кольцо.

- Ближе!

- Выйди и посмотри. – Голос храмовника звучал подчеркнуто кротко, но ослушаться его невидимый стражник не решился. Видно, имел уже дело с такими-вот кроткими служителями.

Навстречу отряду вышел крупный мужик в доспехе. Большего рассмотреть не позволяла темнота, темнело уже по-осеннему быстро. Оглядевшись, он взял у кого-то за дверцей факел и сделал шаг вперед, после чего калитка тут же захлопнулась.

- Покажи!

Храмовник снова вытянул вперед руку с кольцом. Стражник наклонил факел поближе, разглядывая выгравированный узор. Потом стукнул в калитку каким-то хитрым условным сигналом и склонил голову.

- Проходите, честной отче!

- Они со мной. – Храмовник махнул рукой в сторону отряда. – Моя охрана.

- И ядзвины? – Не смог сдержать удивление страж.

- Они все со мной. – Отец Вацлав не повышал голоса, но, тем не менее, не скрывал нетерпения. – Мы с рассвета в дороге.

- Я доложу начальнику стражи. – Стражник исчез в калитке, а через некоторое время створка ворот заскрипела и приоткрылась. Ровно настолько, чтобы в нее мог проехать один конник. Храмовник хотел проехать первым, но пан Якуб уверенно перехватил поводья коня, а пан Дембовский, наоборот, двинул своего Рудего вперед. Стражник только хмыкнул, глядя на это, но ничего не сказал.

Когда весь отряд отказался за городскими стенами, храмовник огляделся и уверенно указал туда, где в ночной тьме темнели стены Высокого замка.

- А от тех ворот у пана Вацлава тоже ключик имеется? – Не удержался от подколки Борута.

- Поищем, вдруг найдется. – Похоже, храмовник, несмотря на заметную усталость, находился в отменном настроении. Борута тоже был доволен. Признаться честно, он не ожидал, что им удастся оторваться от погони настолько далеко, что в дороге обойдется без драки.

Перед воротами Высокого замка стоять пришлось не в пример дольше. Когда же с ворот их соизволили окликнуть, пан Якуб не выдержал и зычно рявкнул.

- Ясю! Так тебя растак! Ты там спишь на службе, что ли?!

- Куба? – Недоверчиво отозвались со стены.  – Куба Ястржембский? Ты тут какими судьбами? Говорили же, что ты удачно женился и совсем осел на своем задупье.

- Открывай давай, умник! Или ты думаешь, я тебе на весь город орать буду, какими я тут судьбами?

- Так это, прости, приятель, не велено никого пускать на ночь глядя. Завтра приходите, я как раз сменюсь, сам вас повсюду проведу.