Меня вызывали дважды на допрос, что очень злит. Детективу неизвестно о Майкле, и Лили подозрительно молчит. Она обвиняется в покушении, шантаже и вымогательстве. Сенатора пришлось откачивать медикам, когда он узнал о тайной жизни своего милого ангела. Это удар не только по политической карьере, но и супружеской жизни четы Купер. Мать Лили подала на развод, целиком и полностью встав на сторону дочери.

Что делаю я?

Я безмятежно плыву по течению остатков своей прежней жизни и пытаюсь справиться с реальностью.

— Ты же сказал, что не пойдешь со мной? — удивился я, когда сбоку захрустел снег и Спенсер в темно-синем пальто подошел ближе. Он положил возле надгробия Алана еще одну розу.

— Я не мог отпустить тебя одного, Джон.

Мы оба смотрим на серую плиту с выгравированными данными Алана. Его похоронили рядом с родителями по моему распоряжению.

— Да, вы издеваетесь? — фыркнул я, когда заметил с другой от себя стороны Майкла.

Он присел на корточки и положил бутылку виски к розам. Майкл помолчал пару секунд и вернул внимание на нас.

— Тебе нужна поддержка, друг мой, — сказал Майк с серьезной выдержкой адвоката.

— Нам будет тебя не хватать, Алл, — нарушил тишину Спенсер. — Спи спокойно.

Нас не было на прощальной церемонии, так как в тот день отцу стало хуже, а детектив несколько часов задавал мне одни и те же вопросы, как будто это я напал на Алана и похитил миллионы.

— Нас ждут в поместье, Джонатан, — напомнил Спенсер. — Ты сейчас нужен своей матери.

На прощание каждый из нас потрогал надгробную холодную плиту.

Мы не спеша пробираемся по заснеженным дорожкам, которые еще не успели разгрести, и каждый думает молча о своем. Я поднял воротник и спрятал руки в карманы. Нащупав цепочку, я принялся перебирать ее пальцами. Это мой подарок Эмилии, который ей больше не нужен. Прошло несколько недель, как я не видел ее, а кажется, что нас разделяют долгие годы…

***

В особняке собрались только самые близкие люди для нашей семьи, в отличие от присутствующих в церкви. Кажется, там не побывал только ленивый. От мэра Стэлфорда до назойливого детектива Миллса и беспардонной ведущей CNN.

Перед моими глазами все еще был гроб отца, которого я никогда больше не увижу. Я смотрел до последнего, пока деревянная крышка не скрылась под землей. Тогда я попрощался с ним навсегда. Мне будет его не хватать. Не хватать его голоса, наставлений и просто отцовской опоры.

Я уставился в одну точку, пока передо мной мелькали родственники и друзья, облаченные в черное. Мне хочется быть одному. Закрыться в кабинете и просидеть у камина до утра, выпивая очередную бутылку виски, пока меня не выключит от алкоголя. Градусы смягчают мое шаткое душевное состояние. Какое «шаткое»? Разбитое к чертям.

— Твоя мать сказала, что ты хочешь передать правление Совету, — Майкл неожиданно сел на соседнее кресло и уставился на меня почти черными от природы глазами.

— Да, это мое решение, — спокойно ответил я и отпил из стакана.

— Позволь узнать: почему?

— Ты же видишь, — я пожал плечами. — Я не способен сейчас на управление «HW Company». Компании нужны надежные люди. Совет прекрасно с этим справиться.

— А чем будешь заниматься ты? — не отстает от меня Майкл.

— Почему это тебя интересует? — прищурившись, я подозрительно посмотрел на него. На нем также надета черная рубашка и идеально выглаженные брюки, что нельзя сказать о моих. Майк всегда носит в офисе очки, этим добавляя себе возраста. Но сейчас, без них, он выглядит моложе меня.

— Ну, во-первых, я работаю в «HW Company» и, может быть, пора искать другое место работы, чтобы платить по счетам, — он демонстративно загнул один палец. — Во-вторых, я твой адвокат и должен понимать, что ты не спятил. В-третьих, мы знакомы с детства, Джонатан.

— Ты тоже хочешь всадить мне пулю?

— Что ты несешь? — повысил тон Майкл, обращая на себя внимание.

— У него посттравматический стрессовый синдром, Майк, — выдал Спенсер, усаживаясь с другой стороны.

— Пост чего? — скривившись, с отвращением проговорил я.

— Посттравматический стрессовый синдром — это вполне нормальное явление, Джонатан. В твоей ситуации, после потери трех близких людей за такой короткий промежуток времени — вполне ожидаемо.

— Боже, не начинай! Я прекрасно справляюсь, — уверил их я, допивая виски.

— Аделаида сказала, что сбилась со счета, наблюдая с какой частотой ты осушаешь бокалы за полдня, — заявил Майкл, взглянув с укором на мой напиток.

— Как мой адвокат, передай Дели, что я вырос, и могу сам решать сколько выпью сегодня.

— Я думал, ты займешься своей жизнью, Джон, — начал Спенсер. — Продолжишь жить, а не утопать в алкоголе. Я могу понять, что тебе нужен перерыв, отпуск, но передавать снова компанию Совету — глупо, как минимум.

— Ты ничего не понимаешь в этом, как максимум, — огрызнулся я.

— Мне не нужен диплом, чтобы понимать это. У тебя несколько лет ушло, чтобы выгнать этих старых маразматиков. Прости, — извинился Спенсер, быстро посмотрев на Майк, а в ответ тот улыбнулся. Анита Торн заявила о готовности снова вернуться в компанию на ее восьмом десятке лет. У Майкла крепкая старушка.

— Я полностью с ним согласен, Джон, — поддержал слова Спенса мой адвокат. — Возьми отпуск на пару недель. Возможно, на месяц. Отдохни там, где белый песок, голубая вода и жаркое солнце, а после возвращайся на свое законное место.

— Я ненавижу это кресло.

— Мы купим тебе другое к твоему приезду, — с остроумничал кузен.

— Я не об этом, — хмыкнул я. — Я никогда не хотел быть президентом компании.

— Джонатан, это твое наследие и тебе пора его принять. Тебя не устраивает не кресло, а ответственность, которую ты все еще боишься принять. Ты — Джонатан Вуд, президент «HW Company», наследник многомиллионного состояния. Перед тобой открыты любые двери.

— Но закрыто одно сердце.

— Я бы не был в этом уверен. Эмилия любит тебя, а ты поступил, как упрямый кретин.

— Высокомерный, — поправил я Спенсера.

— Пусть будет так, — цокнул он. — Собери себя в руки наконец-то. Покажи себя…

— После этих слов тебе бы похлопали на Оскаре.

— Джон, я серьезно. Просто не совершай сейчас поступки, о которых будешь жалеть в ближайшем будущем.

— На сегодня достаточно, — махнув рукой, кинул я им напоследок и вышел из гостиной. В моей голове царит хаос, и я больше не намерен выслушивать нравоучения.

Не спеша поднимаюсь по лестнице мимо многочисленных портретов и фотографий моей семьи. Они будто следят за мной сейчас. Молча, сверля меня взглядом. Да, я высокомерный, упрямый кретин. Мне нравится быть президентом компании, быть «выше»