Мелантэ не стала вмешиваться, чтобы поправить его. От страха она вообще не могла даже слова вымолвить. Мысли метались в ее голове, как испуганная птица в клетке. Она должна что-то предпринять и вырваться из этого кошмара, иначе будет слишком поздно.

Аристодем не доверял этим головорезам и настоял на том, чтобы лично встретиться с Кинесиадом. Никократ после небольшого препирательства согласился-таки с ним. Что до самой Мелантэ, то было решено, что ее отправят на корабль сегодня же вечером, поскольку капитан намерен отплывать рано поутру.

Они немедля двинулись в путь. Мелантэ надеялась, что по пороге в порт ей удастся позвать кого-то на помощь или каким-то образом ускользнуть от похитителей, но сделать это было невозможно. Никократ заткнул девушке рот и силком запихнул ее в один из деревянных ящиков, сваленных вдоль стены. Руки и ноги девушки были все так же связаны. Сверху ящик плотно закрыли крышкой, снесли по лестнице и, погрузив на ручную тележку, повезли через город. Было трудно дышать, тележка подпрыгивала на ухабистой дороге. Мелантэ ничего не видела, но поняла, что тележка ручная, поскольку не было слышно стука копыт.

Она вдруг вспомнила скульптуры танцующих животных, которые видела на берегу Канопского канала. «Зачем они это делают?» – спросил тогда Серапион, удивившись, что римляне укладывают статуи в ящики. То, что сказал отец, не совсем соответствовало заданному вопросу. Серапион скорее хотел сирость: «Почему эти люди забирают то, что очень дорого другим?» Отец ответил лишь: «Потому что они могут это сделать».

Вскоре тележка остановилась. Остановка, казалось, длилась целую вечность. Мелантэ старалась не плакать, потому что из-за слез было трудно дышать. Наконец она почувствовала, что ящик подняли с тележки и понесли вверх по наклонному трапу. Затем его снова опустили вниз и сняли крышку. В неярком свете лампы она разглядела мужчину с большим носом. Он смотрел на Мелантэ с кислым выражением на лице и молчал.

– Вот она, – сказал Никократ. – Хорошенькая, правда? Большеносый человек только фыркнул и жестом приказал вытащить ее из ящика. Никократ и Зевксид подняли девушку и положили на пол. Она огляделась по сторонам и увидела, что находится в небольшой комнате, обшитой темными деревянными панелями. Помимо двух похитителей и большеносого незнакомца здесь находился какой-то пожилой худощавый человек, который держал над ней лампу. Аристодем стоял в дверях. В углу комнаты валялись железные кандалы.

Пожилой мужчина передал лампу большеносому и наклонился, чтобы развязать Мелантэ.

– Не дергайся, девочка, если не хочешь, чтобы было хуже, – проворчал большеносый.

Он взял в руки веревку, которой были связаны ее лодыжки, сложил вдвое и многозначительно хлестнул ею по стене.

Мелантэ лежала не шевелясь, пока пожилой человек осматривал ее глаза, зубы и волосы. Затем, задрав тунику, он ощупал ее грудь и напоследок, как и предполагал Зевксид, проверил, девственница ли она. Все остальные стояли рядом и наблюдали. Мелантэ стало дурно, хотелось вырваться из его лап и убежать, но она заставила себя лежать смирно, как птица, которая, случайно оказавшись на земле, замирает, чтобы ее никто не заметил. Пусть думают, что она слишком напугана, чтобы даже пошевелиться!

Наконец пожилой человек кивнул и повернулся к большеносому, который, по всей видимости, и был тем самым Кинесиадом, капитаном корабля.

– Здорова и невинна, – сухо сказал он. – Хотите проверить ее при помощи колеса?

Так проверяли скрытую проклятую болезнь. Мелантэ с тоской подумала об Арионе. Как жаль, что она не проскользнула к нему в одну из ночей, когда «Сотерия» стояла на реке, и не предложила прогуляться по берегу Нила... Как жаль, что она поцеловала его лишь один-единственный раз... Было бы лучше, гораздо лучше подарить свою девственность ему, а не какому-то моряку в публичном доме.

Кинесиад покачал головой и, довольно улыбнувшись, произнес:

– Никогда еще не было такого хорошего улова. – Он повернулся к Никократу. – Ну а теперь...

Тут Мелантэ вскочила на ноги и стремительно бросилась к двери. Аристодем широко расставил руки, пытаясь закрыть ей проход, но она на бегу повернулась, подняла руку и локтем ударила его прямо в лицо. Когда он заорал и упал на бок, девушка быстро перепрыгнула через него. К несчастью, левой ногой она зацепилась за сундук, но быстро восстановила равновесие и понеслась по темному длинному коридору мимо закованных в цепи мужчин и женщин, лежавших на полу между ящиками и огромными амфорами. Судя по всему, мелькнуло в голове Мелантэ, они находились в трюме. Позади нее послышались крики и ругань.

В конце трюма была лестница. Мелантэ взобралась по ней и оказалась еще в одном узком коридоре. Вдоль коридора, освещенного тусклой лампой, шел ряд дверей. Одна дверь отворилась, и из нее высунулась чья-то голова. Девушка подняла глаза и увидела, что рядом есть еще одна лестница, ведущая куда-то в темноту. Она полезла вверх, слыша, как следом за ней кто-то карабкается по нижней лестнице. На самом верху лестница заканчивалась... запертым люком. Мелантэ судорожно пыталась его открыть, нащупала в темноте петли, начала толкать, но он никак не поддавался. Она еще раз пошарила рукой, надеясь найти засов. В этот момент чья-то рука схватила ее за лодыжку, и она испустила громкий вопль.

Мелантэ пыталась ухватиться за ступеньки, но ее стянули вниз, на тот этаж, где был коридор с дверями. Все это время она не переставала громко кричать. Теперь двери, выходящие в коридор, стали открываться одна за другой, и из них выглядывали люди. На лицах у всех было написано крайнее удивление. Никократ, схватив девушку за запястья, заломил ей руки за спину, а Кинесиад больно ударил по лицу.

Тут самая крайняя дверь, которая была прямо за лестницей, открылась, и из дверного проема в темный коридор пролился яркий свет от ламп.

– О бессмертные боги! – воскликнул чей-то голос – красивый, с правильной интонацией и до боли знакомый. – Что здесь происходит?

– Арион! – закричала она, ища его взглядом, и услышала удивленный возглас:

– Мелантэ!

Юноша стоял в дверном проеме. Его темный хитон поблескивал в мерцающем свете. За его спиной стоял еще какой-то человек.

– Нет повода для беспокойства, сударь, – сказал Кинесиад, выступив вперед и закрыв собой Мелантэ. – Это всего лишь девочка-рабыня, которая вздумала сбежать. Если вы просто...

– Это наглая ложь! – резко прервал его Арион и оттолкнул мужчину в сторону. – Я знаю эту девушку. Ее отец спас мне жизнь. Как ты здесь очутилась, Мелантэ?

Он стоял прямо перед ней. Наяву. Те же самые короткие волосы, тот же гордый взгляд, гот же густой румянец на бледном лице. Только хитон был другой – черный, расшитый золотом, наверняка очень дорогой. Ей хотелось броситься в его объятия, но Никократ крепко держан ее за руки. Она могла только умоляюще смотреть на него.

– Господин, – поспешно произнес человек, стоявший за спиной у Ариона, – позвольте мне самому разобраться.