Торриен нахмурился, но затем повернулся к девушке и мягко взял ее за руку.

— Иллиана, ты не могла бы подождать меня в соседней комнате? Я скоро приду, хорошо?

— Конечно, — кивнула она, не имея ни малейшего желания вступать в диалог с сестрой своего мужчины. Несмотря на то, что Торриен и Райела были родственниками, Иллиане казалось, что в них нет совершенно ничего общего.

За все то время, что она уже успела прожить во дворце, ей ни разу после первой встречи не довелось пообщаться с Малахитовой царевной. А те случаи, которые сталкивали их вместе, ограничивались презрительными взглядами и, в крайнем случае, возмущенным фырканьем в ее сторону.

Но девушка ничуть не страдала по этому поводу. Яркие насыщенно-оранжевые глаза царевны напоминали ей нечто отравленное, отталкивающее. Природа раскрашивает такими цветами ядовитых гусениц и жуков, к которым лучше не приближаться.

Иллиана мягко улыбнулась Торриену и, не глядя на царевну, неторопливо удалилась в соседнюю комнату, захлопнув за собой дверь чуть громче, чем планировала.

Однако, как только она это сделала, не успев отойти подальше, из лаборатории донесся визгливо-веселый голос Райелы, раздражение в котором она даже не пыталась скрывать:

— Какого гессайлаха делает здесь это человеческое отребье?.. — выплюнула она, заставив Иллиану поежиться. Не от обиды на ее слова, нет. Просто девушка слишком отчетливо представила, как в этот момент расширяются огромные глаза царевны, а из распахнутого рта вылетает ядовитая, почему-то оранжевая слюна.

— Держи язык за зубами, Рай, — прорычал Торриен негромко. Иллиана едва услышала его голос. Пришлось даже приложить ухо к двери!

— Не собираюсь я облизывать твою подстилку, — фыркнула царевна, и не думая снизить тон. — Она не мирайя. Когда ты найдешь себе нормальную нагиню, а? Когда ты только притащил ее сюда, я думала, что это временно. Что скоро ты купишь ей сарайчик на окраине Верхнего и все будет как прежде, но что-то я не вижу…

— Если ты пришла сюда, чтобы обсудить вопрос моей личной жизни, то я тебя разочарую, — оборвал он. — Убирайся, у меня нет на это времени, — Торриен говорил негромко, но чувствовалось, что он с трудом сдерживает себя.

Иллиана невольно улыбнулась.

За дверью послышался вздох.

— Ну, Тор…

— Какое тебе дело до меня? — мрачно спросил царевич. — У Дарьеша есть хасси, но к нему ты не пристаешь. У Саримарха было две хасси. Да даже у нашего отца была одна, как ты знаешь. И в этом нет ничего удивительного.

Райела заговорила вновь, но уже не так экспрессивно:

— Ты должен понять, я забочусь о тебе, эта… женщина тебя отвлекает. Неужели ты хочешь смерти своей сестры? Если она будет ублажать тебя, вряд ли ты сможешь одновременно с этим работать!

Торриен усмехнулся:

— То есть ты все же заботишься, но не обо мне, а о себе.

— Тор!

Но царевич не дал ей сказать и заговорил еще тише, чем прежде. Иллиана безошибочно угадала, что он в бешенстве:

— Над изготовлением антидота работают все химики Верхней Шейсары, — процедил он, будто каждое слово дается ему с трудом. — Иди к ним и не мешай мне.

— Мешаю развлекаться с этой?!. — воскликнула она и тут же оборвала себя. — Ладно, прости-прости. Я не хотела тебя оскорбить. Ты же знаешь, что я нервничаю. У меня осталось совсем мало времени! Тор, я боюсь умереть. Я не хочу умирать! А всем известно, что ты — один из лучших химиков царства. Если кто-то и сумеет помочь мне, то это ты!

— Не над тобой одной висит этот меч, Райела, — проговорил Торриен, и теперь в его голосе проскользнула усталость. — Миллита тоже беременна. И еще три мирайи в замке. И это лишь в замке! А сколько их за чертой садов?

— Да плевать мне на Миллиту, это просто очередная подстилка Дарьеша, — вспылила Райела, и Иллиана поняла, что не хочет больше слушать эту беседу.

С отвращением оторвала ухо от двери и, поежившись, направилась в глубь комнаты.

Сестра Торриена абсолютно точно ничем не была на него похожа.

Иллиана обогнула простой белый стол, на котором были разложены какие-то папки, и устремилась дальше к еще одной маленькой двери, через щели которой светил ярко-желтый свет. За ней явно скрывалось что-то любопытное, тогда как вокруг стола с папками не было ничего интересного.

Поэтому Иллиана смело шагнула вперед, толкнула дверь, решив, что если она не откроется, то и не надо. Приличная девушка не будет лезть туда, куда не положено.

Однако маленькая ручка щелкнула, дверь легко поддалась, и девушка шагнула вперёд.

Яркий свет ударил в глаза так, словно Иллиана стояла на улице в жаркий полдень, а не находилась в крохотной каморке, за окном которой опускался закат.

Сперва она ничего не могла рассмотреть оттого, что глаза ужасно слезились. Но уже через пару мгновений ее взгляду предстало нечто удивительное.

Со всех сторон совершенно пустого помещения ползали или просто лежали, греясь в лучах явно магического пламени, самые настоящие змеи. Разноцветные ленты свернулись десятками спиралей на гладких плитках пола. А огонь, горящий в пустых тарелках, что были зафиксированы в метре от пола на медных подсвечниках, освещал их блестящие чешуйчатые тела.

Иллиана замерла. Кончики пальцев похолодели. Девушка мгновенно поняла, что перед ней те самые змеи, чей яд Торриен наверняка использует для своих опытов. А возможно, на них он также тестирует антидот.

Все это обозначало одно: змеи чрезвычайно ядовиты.

Но гораздо ужаснее было другое: вернуться назад уже не представлялось возможным, потому что священные рептилии заметили ее.

Бесконечно долгое время назад, когда Иллиана встретила полубесчувственную Изумрудку в темной, пустой пещере, ей не было страшно. Змейка была маленькой и пухлой, а еще она вызывала чувство жалости своей беспомощностью и слабостью. Сейчас же вокруг девушки оказались десятки сильных и опасных змей, и они были в полном здравии.

— Не надо беспокоиться, — проговорила Иллиана, оглядываясь назад. — Я просто уйду, и все…

Дверь оставалось открытой, но змеи не выползали прочь. Однако они обвивали ее мягкие туфли, совершенно не интересуясь выходом из каморки.

Иллиана разглядела бледную белую линию, очерчивающую порог, и поняла, что, вероятно, на комнату наложены чары, не позволяющие змеям покидать ее. Как на стену, разделяющую Верхнюю Шейсару от Нижней.

— Я только сделаю шажочек назад, и все, — еще раз повторила она, придумывая, как бы поднять ногу, обвитую симпатичной черной змеей, и перенести ее обратно за порог.

Сердце билось очень быстро.

Иллиана не боялась змей. Она их даже любила. Тем более что Изумрудка оставалась ее лучшей собеседницей по вечерам, пока Торриен не возвращался из лаборатории. Тогда хитрая рептилия пряталась и делала вид, что ее тут нет и не было никогда.