Элль была напугана до смерти: она должна была признать это, находясь в нескольких дюймах от его лица. Она снова сглотнула и кивнула головой.

- Ты знала, что он потратил целый чертов месяц, выслеживая каждого человека, который хоть пальцем тебя тронул? За день до твоего дня рождения он наконец-то смог избить Себастьяна бейсбольной битой, а потом, держу пари, он наконец позволил себе трахнуть тебя. Он хотел заслужить тебя. Ты когда-нибудь задумывалась о том, как ты сюда попала? Он нашел тебя, блядь, лежащей на полу в школьной уборной, и, глядя на тебя прямо сейчас, я даже не хочу знать, какой последний образ тебя был у него в голове. - Лука наклонился на дюйм ближе. - Так что, я думаю, меньшее, что ты, блядь, могла бы сделать, это позволить ему увидеть тебя.

Она не знала. Элль отрицательно покачала головой.

- В течение трех с половиной лет меня били всегда и везде. Он не спас меня. В течение трех с половиной лет, видя меня каждый день, он не хотел меня. Единственная причина, по которой он заговорил со мной, заключалась в том, что твой отец убил кого-то, и он натравил его на меня. Я сходила с ума, гадая, когда кто-нибудь придет и убьет меня, а Нерон все это время был рядом, решая, жить мне или умереть. Так что, блядь, извини меня, если я не хочу его видеть. - Элль не отрывала от него взгляда, как бы тяжело это ни было.

Губы Луки растянулись в улыбке.

- Я знал, что ты мне понравишься. - Лука попятился от нее, но не убрал руку. - Во-первых, ты никогда бы не умерла. Я не собирался позволять своему отцу прикасаться к тебе, и в глубине души он все равно не собирался этого делать.

Он?

- Что?

- В тот момент, когда я увидел тебя, я знал, что он влюбится в тебя. Знаешь, почему?

Элль медленно покачала головой.

- Ты напоминаешь ему нашу мать. Ты напоминаешь нам всем ее. У тебя ее светлые волосы, только в твоих есть немного розовый оттенок. У тебя большие, любопытные глаза. Ты умна, и, самое главное, ты сильна. Наша мать могла смириться с тем фактом, что она была замужем за мафиози, не говоря уже о том, что он глава. Требуется чертовски много мужества, чтобы иметь дело с состоявшимся человеком, и ты справишься с этим, независимо от того, как высоко поднимется Нерон по этой лестнице.

- Это не имеет значения...

Лука заставил ее замолчать одним взглядом.

- Нерон тяжело воспринял ее смерть. Он винил себя - до сих пор винит себя. Это было так, как если бы он, блядь, застрелил ее сам. Потом появляешься ты, и все повторяется снова и снова. Он винит себя за каждого человека, который когда-либо причинил тебе боль. Он винит себя прямо сейчас, что ты здесь, в больнице. И с тех пор, как ты ушла от него, он ведет себя так, будто, блядь, убил тебя. Ты хочешь, чтобы Нерон снова взялся за что-то подобное? Если ты не смиришься с тем фактом, что Нерон не знал, как сказать тебе, что парень, смерть которого ты увидела, был убит его гребаной семьей, то тогда ты оставишь его, как сделала это мама.

Элль отвернулась от Луки, не в силах больше смотреть на него. То, что он сказал ей, заставило ее почувствовать себя невероятно маленькой.

Лука схватил ее за подбородок, чтобы заставить снова посмотреть на него.

- Нерону лучше увидеться с тобой завтра вечером. Не заставляй меня, блядь, снова приходить к тебе посреди ночи. Ты поняла?

Элль мягко кивнула.

- Да.

Лука убрал руку с ее подбородка.

- Хорошо.

Элль знала, что он собирается уйти, поэтому быстро произнесла эти слова, прежде чем здравомыслящая часть ее разума воспротивилась этому.

- Хлоя сказала мне, что говорила с тобой.

Она поклялась, что заметила намек на эмоции, когда произнесла её имя. Даже когда он говорил о Нероне или их матери, он не показал ни капли эмоций, несмотря на то, что он пришел сюда ради Нерона.

- И что?

Она также могла слышать легкую перемену в его голосе. Она так не думала.

- Держись от нее подальше. - Элль могла бы сразиться с кем угодно за Хлою, даже с бугименом в ее гребаной постели прямо сейчас.

Лука снова наклонился к Элль, снова прямо к её лицу.

- Ты знаешь, с кем ты сейчас разговариваешь, дорогая? Я убивал мужчин и женщин после того, как пытал их в течение нескольких часов. Я младший босс семьи Карузо, и однажды я буду править этим городом.

Элль держалась крепко, как бы сильно не бежали у нее мурашки по коже.

- Мне... мне все равно, кто ты. Оставь ее в покое. Последнее, что ей нужно, - это такой мужчина, как ты.

Лука улыбнулся.

- Я знаю, что ты защищала ее, и что ты не могла оставить ее на произвол судьбы в школе. Расскажи мне, что на самом деле с ней случилось, что заставило тебя каждый день рисковать своей жизнью только для того, чтобы никто не прикоснулся к ней.

Она никогда не расскажет. На этот раз Элль приблизила свое лицо к его лицу.

- Если ты причинишь ей боль, я убью тебя.

Лука быстро схватила ее за лицо и потер подбородок.

- Тебе повезло, что я у тебя в долгу. - Он так же быстро опустил руку и встал. - Помни, дорогая, у тебя есть время до завтрашнего вечера.

Элль смотрела, как он исчезает в тени у нее на глазах. Его ледяной голос прозвучал в ее голове:  "Я у тебя в долгу". Тело Элль задрожало: в результате она снова легла и натянула одеяло на себя. Для чего?

* * *

На следующий день у Элль был полный рабочий день. Ее перевели из отделения интенсивной терапии в палату на четвертом этаже, где было намного тише, а сама палата была в тысячу раз больше. Они сказали, что она хорошо выглядит. Она хорошо ела, хорошо ходила, хорошо разговаривала и самостоятельно ходила в туалет. Ей все еще было больно, но этого и следовало ожидать. Врачи сказали ей, что хотят, чтобы она осталась еще на одну ночь, а потом она будет свободна.

Теперь, когда она