— Кто-то за нами следит.

— Что? Милая, ты выпила только два стаканчика.

— Здесь кто-то есть! — Она схватила Фэйф за руку. — Бежим!

— Да что с тобой? — И Фэйф похлопала Тори по щеке. — Приди в себя. Очнись.

— Он следит за нами. Из-за деревьев. Он поджидает тебя, беги, Фэйф.

Однако холодок страха пронзил и Фэйф.

— Я же не Хоуп.

— Фэйф, он где-то за деревьями. Я чувствую его. Он следит. Выжидает.

Глаза у Фэйф округлились от страха. Теперь и она услышала — едва внятный шорох за просекой.

— Но ведь нас двое, черт возьми! — Она схватила сумку. — И нам не восемь лет. И мы не беззащитны.

И Фэйф вынула из сумки изящный, инкрустированный перламутром револьвер двадцать второго калибра.

— Мы сами его поймаем.

— Ты с ума сошла?

— Давай, давай, выходи, сукин сын.

Хрустнул сучок под чьей-то ногой.

— Струсил, ублюдок!

— Фэйф, не надо.

Но та уже бросилась в чащу, и Тори не оставалось ничего, как последовать за ней.

— Я думаю, он побежал к реке. Может быть, мы его и не поймаем, но он здорово оцарапает себе задницу в кустарнике.

Фэйф выстрелила в воздух. Птицы вспорхнули с деревьев вверх. Раздался плеск воды, и Фэйф кровожадно улыбнулась:

— Надеюсь, его сожрет крокодил. Вперед.

Тори ощутила запах воды, теплый, густой. Земля стала вязкой, но Фэйф летела вперед как шальная.

— Ради бога, осторожней, не выстрели ненароком в себя.

— Я умею управляться с этой штукой, но болото ты знаешь лучше, ступай вперед.

— Поставь на предохранитель. Мне не хочется получить пулю в спину. И берегись змей.

— Да, я теперь понимаю, почему всегда ненавидела это место.

Приток адреналина иссяк, и ее охватило отвращение ко всему, что ползает и прыгает. Однако Тори быстро шла вперед, и самолюбие не оставляло Фэйф иного выбора, как следовать за ней.

— И почему это место так нравилось вам с Хоуп?

— Прекрасное место. И дикое.

Тори услышала, как кто-то, тяжело ступая, идет от реки.

— Вернулся? Ну я сейчас ему покажу. Давай, давай, иди сюда, сукин ты сын. Я сумею пустить пулю тебе в лоб.

Раздался шум, словно что-то упало.

— Господи Иисусе, не стреляйте!

— Давай выходи, покажись, сукин сын.

— Не стреляйте. Мисс Фэйф, это вы? Мисс Фэйф, это я, Пайни.

Он показался из-за деревьев и поднял вверх дрожащие руки.

— Какого черта ты здесь шныряешь и следишь за нами?

— Я не следил. Клянусь богом. Даже не знал, что вы здесь, пока не услышал выстрелы. Ну и нагнали вы на меня страху. Я ловил лягушек. Босс ничего не имеет против моего лягушачьего промысла на его земле.

— А где лягушки?

— Уронил мешок, когда вы стали кричать, чтобы я выходил. Вы мне жизнь скостили лет на десять, мисс Фэйф.

Тори усмотрела в лице Пайни только страх и не почувствовала ничего опасного. От него разило виски и потом.

— Покажи сумку.

— О’кей. Она тут, рядышком.

И он ткнул пальцем в сторону.

— Осторожней, Пайни. У меня нервы расходились. Смотри, нажму курок нечаянно.

И Фэйф навела на него револьвер, пока Тори осторожно подходила поближе.

— Видите? Вон там, видите?

Тори присела на корточки и заглянула внутрь старой сумки. С полдюжины лягушек горестно уставились на нее в ответ.

— Ну не больно богатая добыча за целый час охоты.

— Да когда я уронил сумку, большая часть упрыгала назад. А я дважды ронял сумку. Я чуть в штаны не наложил, по правде говоря, когда вы стрельнули в первый раз. Мне показалось, что кто-то бежит, и потом снова выстрел. Я и подумал, что надо улепетывать, покуда цел.

— Ну, что ты об этом думаешь? — спросила Фэйф у Тори.

— Не знаю. Лягушки при нем, хотя их и мало.

«Пайни не молод, — тем временем думала она, — но болото он знает, и от полевой работы мускулы у него крепкие. Хотя это еще ничего не доказывает».

— Извините, что мы вас напугали, но кто-то шнырял около просеки.

— Не я. — Он перевел глаза с Тори на револьвер, потом обратно. — Я слышал, что кто-то бежит, но это я уже вам сказал. Отсюда есть много путей-дорожек.

Тори кивнула и отошла. Пайни поспешно поднял сумку.

— Ну, я тогда пойду, если не возражаете.

— Ладно, иди, — согласилась Фэйф, — но на твоем месте я бы предупредила Кейда, когда тебе вздумается снова половить лягушек.

— Точно. Я теперь обязательно предупрежу.

Пайни попятился, глядя на Фэйф, и скользнул в чащу.

Вот уже почти тридцать пять лет Джей Ар и Карл Расс в воскресенье днем обычно удили рыбу. Они стеснялись это называть традицией. Для них это был просто способ расслабиться и хорошо провести время. Каждое воскресенье, за редким исключением по случаю праздников или болезней, оба сидели рядом с удочками на берегу реки.

Когда Джей Ар ухаживал за Бутс и после, в первые месяцы после женитьбы, она готовила им разные замысловатые закуски, чтобы они могли перекусить во время рыбалки. Джей Ару понадобилось некоторое время, чтобы убедить ее, не задевая ее чувств, перестать о них заботиться. Они с большим удовольствием обходились не салатом с цыпленком, а пивом и пекановым пирогом.

Так оно и шло без перемен много лет. И река мало менялась, и берег. Как всегда, река текла плавно и неспешно, и в нее гляделась старая ива, касаясь вод кружевной листвой.

Время от времени рыба брала наживу. Иногда они обсуждали политические темы и, поскольку Джей Ар был республиканцем, а Карл Расс демократом, ожесточенно спорили. Им обоим эти споры ужасно нравились, но все больше и чаще с течением лет в их разговоры вторгались семейные проблемы и жизнь города. Оба знали, что один может твердо положиться на другого и все сказанное на берегу реки здесь и останется.

Карл начал разговор издалека:

— Скоро день рождения у Айды Мэй, и мне пора позаботиться о подарке.

— Женщины всегда радуются чему-нибудь бесполезному, — заметил Джей Ар, припомнив, что предыдущий подарок Карла — электрическую сковородку — жена не оценила по достоинству.

— Я голову себе свихнул, думая, что бы ей купить. Думаю, надо наведаться к твоей племяннице, может, она что-нибудь посоветует.

— Это верно. Тори хорошо разбирается в таких вещах.