Ямада, только положивший в рот пару сухариков, ответил с набитым ртом.

— Иногда — довольно просто. Достаточно лишить человека белковой пищи или не давать ему спать больше трех-четырех часов в сутки. Достичь подчинения не так уж и трудно. Ваш скепсис, Ива-та, вполне естествен. Но поверьте мне, людей не так трудно загнать в ловушку.

Ивата отправил в рот половинку ролла.

— Как конкретно?

— Способов много. Часто для этого используют семинары продолжительностью по нескольку дней. Или, скажем, выпускник университета заходит в книжный магазин и заговаривает там с привлекательной женщиной, которая старше его. У них есть общее хобби, например йога, и она приглашает его в свой класс. Там он начинает общаться с другими — старшими, мудрыми людьми, демонстрирующими к нему искренний интерес. Эти люди постепенно поощряют его недоверие к обществу, ведут себя с ним как тайные заговорщики. К тому времени, когда он понимает, что стал членом культа, он думает так: «Конечно, это немного безумно, однако сами эти люди явно в своем уме, с ними очень интересно, тут нет ничего такого». Понятно, что к этому моменту, вложив в новые отношения много времени, усилий, а иногда и денег, молодой человек вряд ли склонен называть их культом. Я хочу сказать, что парень, который покинул книжный магазин, уже не тот, каким туда вошел. Что касается семинаров и занятий, они отлично рекламируются под маской стандартного образования.

— И кто на них ходит?

— Одинокие, любопытствующие, потерянные — у таких людей нет единого профиля. В более жестких случаях после посещения таких семинаров они подвергаются оскорблениям, деморализуются. Им постоянно твердят, что им не к чему стремиться. Все это доводит многих до истерики. Их вытаскивают на сцену и начинают унижать. Порой дело доходит до пощечин. А затем им говорят, что они вскоре «проснутся». Они испытывают чувство восторга и удовлетворения. Начинают воспринимать свой мир более осмысленно и, таким образом, попадаются на крючок. Им говорят: «Присоединяйтесь к нам и станьте свободными». А кто не хочет быть свободным? Поэтому они могут в конце концов бросить работу, отказаться от брака и собственных детей — фактически от всей жизни — ради этого нового пути. Но они идут по нему совершенно добровольно.

Ивата посмотрел на Ямаду в зеркало заднего вида.

— Люди, ищущие истину?

— Но ведь именно это главная мечта человечества. Вы должны помнить — господи, Ивата, разве можно так чавкать! — что в любой подобной организации рано или поздно появляется непогрешимый лидер. Харизматичный, привлекательный, остроумный, агрессивный — это неважно. Главное, что он представляет собой высшую власть. Новые члены культа быстро понимают, что одобрение со стороны лидера является самым главным. И они начинают подстраивать под него все свое существование.

На скоростной магистрали Тюо было тихо. К северо-востоку от нее мерцала черная окантовка озера Сува.

— Так что же представлял собой этот культ — «Дети Черного Солнца»?

Ямада протянул Ивате еще кофе. На этот раз, выпив крепкую жидкость, Ивата лишь передернул плечами.

— Его идеология представляла собой типичную смесь мистицизма и шарлатанства под вывеской типа «Человек сам кузнец своего счастья». Я не помню точных формулировок, но краеугольным камнем учения были «смерть солнца» вместе с некоторыми креационистскими мифами доколумбовой эпохи. Однако кроме сугубо религиозного аспекта оно включало в себя астрологический и терапевтический.

— Не могу поверить, что пью этот кофе, — скривил лицо Ивата. — А откуда взялся терапевтический?

— Почему нет? В конечном итоге в терапии нет ничего плохого. В нее верят. Это было очень неглупо с их стороны. Члены секты работали над улучшением самих себя, поднимались все выше в иерархии, и со временем им открывалась «истина».

— И что за истина?

— Песнь о неминуемом Апокалипсисе. В данном случае речь шла о смерти солнца и наступлении господства тьмы. Черного Солнца.

Ивата улыбнулся:

— Ничто не повышает ставки так, как конец света, верно?

— Это типичная составляющая большинства основных религий. И конечно же, все чада, которые последуют за гуру, спасутся, а остальные погибнут.

— И кто был наш гуру?

— Такаси Андзаи. Сын японского нефтяного магната. Он вырос в джунглях Центральной Америки. В подростковом возрасте вернулся в Японию. Впервые он возник на радарах, когда организовал клуб йоги в Осаке. Количество его последователей росло — как и гонорары. Затем он занялся семинарами. Примерно в начале 70-х он, по всей видимости, решил сыграть по-крупному и основал собственную духовную группу. Его культ возник из личной ненависти к традиционному буддизму. Он включил в свою версию религии древний фольклор, существовавший еще до прихода Колумба, и разбавил его доброй порцией различных техник психического развития. К 1977 году число его последователей выросло с двух-трех десятков до примерно 250 человек. Ко времени его ареста в группе уже было свыше двух тысяч участников, а Андзаи купил земельные участки на Филиппинах, в Восточной Африке и в Мексике.

— Продолжайте!

— Мы знаем довольно мало. После ареста он не проронил ни слова. Об этой истории писали не так много, как об «Аум Синрикё», да и у прессы было много других тем — обвинительные заключения, банкротства и смертные приговоры. «Дети Черного Солнца» уже воспринимались как очередная блажь. Однако со временем очередь дошла и до них. Что касается Андзаи, то на день казни он был отцом более тридцати детей, а в его поместье были обнаружены массовые захоронения.

Ивата задумался. Они проехали мимо садового центра с пустой парковкой. В открывшемся придорожном магазине, торговавшем пончиками, только-только загорелся свет. Неоновая корова над закрытым стейк-хаусом мигала красным светом. Ямада протер глаза.

— Ивата, знаете, что я думаю? Мы, полицейские, ищем улики — и каким-то естественным, органическим способом находим. Улики подкрепляют наши подозрения. Кажутся важными. Расставляют все по местам. Они становятся для нас путеводной звездой, с учетом которой мы выстраиваем все остальное.

— Да, ну и что?

— Вашей путеводной звездой стал этот символ черного солнца. Он, вместе с извлеченными сердцами, является единственной непреложной составляющей данного дела.

— Но его не было в квартире Мины Фонг.

— Но вы считаете, что это было убийство для отвода глаз. Если не принимать его во внимание, то вы сталкиваетесь с черным солнцем на каждом этапе расследования — вплоть до инцидента на фуникулере в 1996 году.

— К чему вы клоните?

— Что, если мы ошибаемся? Что, если между Кей-ко, культом и вашим убийцей нет никакой связи? Что, если это два схожих символа, которые оказались под нашей лупой в силу простого совпадения?

Ивата уставился на Ямаду:

— Тогда у нас нет ровным счетом ничего.