– Я прочту повестку, – предложила Нора. – Просто сидите и кивайте. Вообще-то, вы уже давно все организовали, все мы знаем точно, что и кому делать. Таких ответственных, как вы, Алиса, я просто не знаю.

– Не понимаю, как это могло случиться, – вздохнула Алиса.

Она облизнула палец и собрала на него крошки кекса с тарелки, стоявшей перед ней. Обе женщины при этом смотрели на нее очень внимательно, как будто она вела себя странно.

Она не стала слизывать крошки с пальца, а просто уронила руку и сказала:

– А для чего вообще мы делаем эту самую большую лимонную меренгу в мире? Почему не чизкейк или что-нибудь другое?

– Это был фирменный пирог Джины, – пояснила Мэгги. – Помните? Вы посвящаете этот день Джине.

Ну да, конечно… Все опять возвращалось к Джине.

Если она вспомнит Джину, она тут же вспомнит и остальное.

Домашняя работа, написанная Элизабет для Джереми

Мне кажется, я легко могу сделать одно из двух.

Могу уехать из Сиднея. Может быть, по той длинной извилистой ленте шоссе на южном берегу, где тянутся роскошные зеленые холмы и плещутся бирюзовые волны. Это было бы просто чудесно.

А потом я нашла бы длинный пустой участок дороги с крепким телеграфным столбом. С таким, из которого получился бы хороший могильный крест.

Я бы разогналась как следует и врезалась в него.

Или…

Я могу поехать обратно в офис. Могу попросить Лейлу купить мне салат «Цезарь», с анчоусами конечно, диетическую колу, а может, еще банановый смузи, и я пообедаю, размышляя тем временем, что скажу в основном докладе на конференции Австралийской ассоциации прямых рассылок, которая состоится в следующем месяце.

Я сделаю одно… Или другое…

Телеграфный столб… Или офис…

И сейчас мне по большому счету наплевать, что купить на обед – диетическую колу или банановый смузи.

– Ах, Алиса, как здорово, что я тебя застала, а я просто голову сломала: на следующие выходные мне придется делать то, о чем я тебе говорила, так я думаю: что, если я вместо тебя заберу Тома с вечера у Гарри? Ты ведь говорила мне, что у тебя ужин и до футбола мальчишки побудут у меня, а потом, после игры, ты их заберешь?

– Мамочка, извини меня. Извини меня, мамочка… Ну пожалуйста, мамочка, извини…

– Алиса! Оливия уже решила, какой костюм у нее будет на вечеринке Амелии? Ты слышала? Там целая драма разыгралась. Семь девчонок хотят одеться Ханной Монтаной, и Амелия тоже хочет, но ведь день рождения как-никак у нее, поэтому все остальные Ханны будут под запретом!

– Алиса, большой праздник на носу!

– Мама, я же сказала «извини», а ты меня как будто не слышишь!

– Мама, а Клара будет сегодня вечером? Будет, будут, будет, будет? Ее мама сказала, что разрешит.

– Мама?

– Мам!

– Уже недолго, Алиса!

– Миссис Лав!

– Алиса, можно вас?

Алиса стояла в школьном дворе, а вокруг нее вертелся мир дежурства столовой, расписания игр и праздников по случаю дня рождения.

Ничего этого она совершенно не помнила.

Но все было смутно знакомо.

Домашняя работа, написанная Элизабет для Джереми

Чтобы разрешить твои сомнения, сообщаю, что сегодня я решила отправиться в офис.

О телеграфном столбе… Это было несерьезно.

Я бы такого никогда не сделала. Слишком уж я чувствительна и скучна.

Кстати, следующую сессию я отменяю. Как говорится, прошу прощения за доставленные неудобства.

Клевые заметки классной прабабушки!

Ну и вечер выдался! Необычный и по-настоящему волнительный! Икс появился минута в минуту, элегантный, с волосами, тщательно зачесанными на одну сторону, с бутылкой вина и букетом цветов, представьте себе.

Я не растерялась. Я усадила его и, нарезая пирог, прямо спросила: почему он саботировал мою экскурсию в отделение эвтаназии? Я сказала, что, по-моему, он имеет что-то против меня и что я не понимаю, зачем ему понадобилось организовывать свой круиз в то же самое время.

Он ответил, что относится к эвтаназии крайне отрицательно, потому что на глазах у него, восьмилетнего, покончила с собой его мать.

Можете себе представить мои чувства! Мне прямо стало дурно! Я не знала, что сказать. В глазах стояли слезы.

Он мирно ел пирог и, озорно подняв на меня взгляд, сообщил, что, вообще-то, его мать мирно скончалась в своей постели, дожив до девяноста лет, но вполне могла бы покончить с собой, потому что иногда бывала не в себе.

Я чуть не ткнула его головой в салат.

Мы горячо заговорили – вернее, даже заспорили – на эту тему. Несколько часов ни один из нас не хотел уступать. Собственно, ничего нового он не сказал. Как он выразился, «каждый миг жизни – это драгоценный дар, и швыряться даже секундами – это просто свинство».

Мне удалось вставить, что, хоть он и против эвтаназии, все же можно было поехать в круиз в другой день.

Он ответил: «Знаете, как бывает: когда мальчику очень нравится девочка, он дергает ее за косичку и убегает, стащив у нее ленточку?»

Я ответила, что, конечно, знаю.

Он сказал: «Ну вот, я так никогда и не повзрослел».

Объясни же мне, Интернет, что бы это значило.

КОММЕНТАРИИ

ДорисизДалласа

Фрэнни, вы что, ослепли и оглохли? Он же хочет сказать, что ВЫ ЕМУ НРАВИТЕСЬ!

А вам он как? По-моему, забавный тип. Этакий необработанный алмаз.

Парень из Брисбена

Соглашусь с Дорис, но не староваты ли вы для всего этого? Ой-ой-ой!

Фрэнк Нири

Привет! У меня здесь, оказывается, конкурент объявился? Я гораздо моложе этого Икса. Дайте мне шанс!

Супербабулька

Извините за неучтивость, только Икс мне кажется очень скользким типом. Я бы дала ему от ворот поворот. Напишите, вернулась ли к Алисе память?

– Мама! – вопил кто-то. – Хватит! Скажи, чтобы она перестала! Мамочка!

Алиса выскочила из постели и, толком не проснувшись, опрометью кинулась через холл; во рту было сухо, голова кружилась от прерванного сна.

Кто кричал? Оливия?

Вопли раздавались из комнаты Мадисон. Алиса толкнула дверь. В темноте она едва различала, как по постели металась темная фигура с криками: «Снимите его! Снимите!»

Глаза Алисы привыкли к темноте, она нашарила лампу на книжной полке рядом с кроватью Мадисон, зажгла ее.