Однако, помимо всего прочего, сменится еще много поколений, прежде чем будет достигнут такой уровень автоматизации и сокращения рабочего времени; в особенности если иметь в виду не только Европу и Америку, но и Азию и Африку, где промышленная революция еще только началась. Должен ли человек на протяжении последующих 500 лет по-прежнему тратить большую часть своей энергии на бессмысленный труд в ожидании того времени, когда труд не будет требовать затрат энергии? Что станет с ним за это время? Не станет ли он еще более отчужденным как в часы своего досуга, так и в рабочее время? Не означает ли надежда на труд, не требующий усилий, мечту, в основе которой лежит леность и желание лишь нажимать на кнопку; разве это здоровая мечта? Разве труд не есть столь важная часть человеческого существования, что его нельзя и не нужно сводить к чему-то незначительному? Разве способ труда сам по себе не есть существенный элемент, формирующий характер человека? Разве не ведет полная автоматизация труда к полной автоматизации жизни?

Поскольку все эти вопросы вызывают столько сомнений относительно идеализации полностью автоматизированного труда, мы должны рассмотреть точки зрения, отрицающие возможность сделать труд осмысленным и привлекательным и, следовательно, возможность гуманизации труда. Приводится следующая аргументация: работа на современном предприятии по своей природе не вызывает интереса и удовлетворенности; более того, существует необходимость выполнения работ, явно неприятных и вызывающих отвращение. Активное участие рабочего в управлении несовместимо с требованиями современной промышленности и привело бы к хаосу. Чтобы надлежащим образом функционировать в этой системе, человек должен повиноваться и приспосабливаться к рутинной организации. По природе человек ленив и не склонен к ответственности; поэтому его надо поставить в такие условия, чтобы он мог действовать спокойно, не проявляя особой инициативы и спонтанности.

Для того чтобы должным образом разобраться в этих аргументах, нам придется пуститься в размышления относительно проблемы лености и различных побуждений к труду. Как ни удивительно, но и психологи, и неспециалисты все еще придерживаются мнения о природной лености человека, тогда как этот взгляд опровергается столь большим количеством очевидных фактов. Лень – это далеко не нормальное качество, это симптом психопатологии. Поистине одна из худших форм душевных страданий человека – это скука, незнание, что делать с собой и со своей жизнью. Даже если человек не получал бы ни денежного, ни какого-либо другого вознаграждения, он все равно стремился бы употребить свою энергию каким-то осмысленным образом, поскольку не смог бы вынести скуку, порождаемую бездельем.

Давайте посмотрим на детей: они никогда не бездельничают, при малейшем поощрении или даже без такового они всегда заняты; играют, задают вопросы, сочиняют истории, и все это без какого-либо стимула; они просто получают удовольствие от самой деятельности. Из области психопатологии известно, что человек, не испытывающий интереса к тому, чтобы что-то делать, серьезно болен; подобное состояние человека считается ненормальным. Многочисленные работы, посвященные исследованию положения безработных, свидетельствуют о том, что эти люди страдают от навязанного им «отдыха» в той же степени, если не в большей, чем от материальных лишений. Существует также много данных, показывающих, что многих людей старше 65 лет необходимость прекратить работу делает глубоко несчастными, а иногда и физически больными.

Тем не менее есть веские доводы в пользу широко распространенной точки зрения о природной лености человека. Главный из них гласит, что отчужденный труд вызывает скуку и неудовлетворенность, что он порождает у человека напряженность, враждебное отношение и отвращение к труду и всему, что с ним связано. В результате идеалом многих людей становится стремление к лености и «ничегонеделанию». Люди ощущают, таким образом, свою лень как «естественное» состояние души, а не симптом патологических условий жизни или результат бессмысленного и отчужденного труда. При рассмотрении современных точек зрения на мотивацию труда становится очевидно, что они основаны на понятии отчужденного труда, и поэтому их выводы неприменимы к неотчужденному труду, привлекательному для человека.

Самая общепринятая и распространенная теория гласит, что главным стимулом к труду являются деньги. Такая точка зрения может иметь двоякий смысл. Первое, что страх голодной смерти – это главный стимул к труду. Такая аргументация, безусловно, справедлива. Во многих случаях рабочие никогда бы не согласились на предлагаемую им зарплату или другие условия труда, если бы не оказались перед выбором: согласиться на эти условия или умереть с голоду. Неприятная черная работа в нашем обществе выполняется не добровольно, а вынужденно, поскольку люди должны зарабатывать на жизнь.

Гораздо чаще деньги считаются главным стимулом к труду в том смысле, что желание заработать больше заставляет человека прилагать больше усилий в процессе труда. Согласно этой аргументации, если бы человека не манила надежда на получение большего денежного вознаграждения, он не работал бы вообще или, по крайней мере, работал бы без интереса.

Это убеждение все еще разделяют многие промышленники и профсоюзные лидеры. Так, например, 50 администраторов промышленных предприятий ответили на вопрос о том, что имеет значение для повышения производительности труда, следующим образом[356].

И действительно, работодатели во всем мире выступают за систему прогрессивной оплаты труда, считая ее единственным средством, способным привести к повышению производительности труда индивидуального рабочего, увеличению доходов как рабочих, так и работодателей и, таким образом, косвенно к уменьшению прогулов и облегчению контроля за процессом труда. Доклады и обзоры различных промышленных и правительственных комитетов в общем подтверждают эффективность системы прогрессивной оплаты труда для повышения его производительности[357]. Рабочие, по-видимому, также полагают, что с помощью денежной прогрессивной системы стимулирования можно добиться наибольшей производительности труда. По данным обзора, выполненного Комитетом по исследованию общественного мнения за 1949 г., в котором участвовал 1021 рабочий обрабатывающей промышленности, 65 % опрошенных сказали, что увеличению производительности способствует прогрессивная система оплаты, и только 22 % полагали, что этому способствует почасовая оплата. Однако на вопрос о том, какой способ оплаты они предпочитают, 65 % ответили, что почасовую, и лишь 29 % – прогрессивную систему. (Среди рабочих, получающих почасовую оплату, соотношение между теми, кто высказался в пользу почасовой оплаты и против нее, составило 74:20, а среди рабочих, работающих по системе прогрессивной оплаты, 59 % высказались в пользу почасовой оплаты и 36 % – в пользу прогрессивной.)