— Пожалуйста, — простонала Сара, и на глазах у нее выступили слезы ужаса и отчаяния, — замолчи.

— А поскольку я действительно обладаю такими знаниями и хотел потренироваться на живом объекте, то и использовал эту возможность. Возможность кровопускания, — пошутил он.

Сара не могла смеяться. Она смотрела на него и физически ощущала, как любовь к этому человеку, которого она когда-то считала своим вторым отцом, превращается в ненависть.

— Гадина, — прошептала она. — Поганая, мерзкая гадина! Как я могла настолько в тебе ошибаться?

— Честно говоря, моя дорогая, я тоже этого не понимаю. — Лейдон снова улыбнулся.

— Чего ты хочешь? Чем, ради всего святого, можешь оправдать свои чудовищные злодеяния?

— Для тебя это злодеяния, для меня — неизбежные издержки великой миссии, — пожав плечами, ответил Лейдон. Вместо доброты и мудрости Сара теперь видела в лице дяди ледяную маску. — Я не жду твоего одобрения или даже понимания, но ты хорошо меня знаешь, Сара, я не дурак. Я убивал не просто ради удовольствия, у меня была высшая цель. И ключ к ней — тайна Тота.

— Он хочет заполучить огонь Ра, — сквозь зубы сказал до сих пор молчавший Камаль. — Он вверился силам зла и идет по следу Мехерет!

— Ах да, я чуть не забыл нашего друга, посланца пустынь, — вскользь заметил Лейдон. — Должен признаться, он единственный не входил в мои планы. Сначала попытки помешать экспедиции я счел досадным препятствием, но затем стало ясно, что его действия мне на руку. Пока вы подозревали Камаля, мне нечего было бояться разоблачения. Что же до Мехерет, то наши цели далеко превосходят то, чего когда-то хотела эта бедняжка.

— Кто это — вы? — спросила Сара. — И чего вы в самом деле хотите?

— Твой вопрос свидетельствует о том, что ты ничего не поняла, дитя мое, очень жаль. Я редко встречал в одном человеке такой большой талант и такую наивность. Может, только в твоем отце…

— Я уже говорила тебе: оставь в покое отца, — не сдерживая ярости, взорвалась Сара. — А теперь я хочу получить ответ. Чего вы добиваетесь?

— Чего же можно добиваться при помощи оружия невероятной разрушительной силы? — Лейдон задумчиво улыбнулся. — Оно означает власть, дитя мое, безграничную власть, больше, чем ты можешь себе представить. Власть, превосходящую даже имперскую. Власть, охватывающую весь мир…

— Мировое господство. — Сара презрительно рассмеялась. От нее не ускользнул безумный блеск в глазах дяди. — Последнему, кто пытался осуществить такие планы, они не пошли на пользу. Он умер в одиночестве и изгнании.

— Поскольку тщетно искал то, что нашли мы, — подхватил Лейдон. — За этой дверью, Сара, находится то, чего не хватило Наполеону для осуществления своего плана. Если бы его экспедиция в Египет увенчалась успехом, мы бы здесь не стояли. Возможно, и Англии уже бы не существовало, такую огромную власть дал бы огонь Ра в руки Бонапарта. Я же скоро буду обладать этой властью. И использую ее.

— Это безумие.

— Я не ожидаю понимания с твоей стороны. Многих пророков современники считали сумасшедшими и лишь позже признавали величие их деяний. Империя обветшала, Сара. Наследник трона слаб, парламент наводнен предателями, королевство окружено врагами.

— Ты говоришь о врагах и предателях? Право, интересно…

— Да, именно я. В подобной ситуации человек чести не должен молчать, он должен действовать.

— Ах вот как! И что же это значит?

— Это значит, что мы возьмем власть, — коротко пояснил Лейдон. — А огонь Ра нам поможет, так как не покорившийся нашей воле будет уничтожен.

— Это государственная измена, дядя.

— Государственная измена, — презрительно повторил Лейдон. — Ты никак не можешь выйти за рамки жалких представлений. Начинается новая эра, Сара, эра техники, в которую войны и конфликты по жестокости превзойдут все, что нам известно. Разве ты не хочешь, чтобы Англия вышла из этих войн победительницей? Огонь Ра даст нам небывалую силу, оружие, против которого нет зашиты. Империя, обладающая таким оружием, будет диктовать всем народам условия мира и подчинит их все, один за другим. Войны отойдут в прошлое. Разве ради этого грандиозного плана не стоило убивать?

— Грандиозного плана? Кровавую тиранию ты называешь грандиозным планом? Ты потерял рассудок, дядя, и тем отвратителен мне. Ты убивал людей, только чтобы добиться власти. Эти женщины в Лондоне…

— Просто шлюхи…

— Бедный Кеш…

— Безмозглый инвалид.

— Дю Гар.

— Француз сам во всем виноват. Он был слишком любопытен и совал нос куда не следует. Однако ему долго удавалось уходить от возмездия. В Лондоне клинок предназначался ему, а не невежественному Квейлу. И в Каире пуля пощадила его. Только на пароходе наши усилия наконец-то увенчались успехом.

— Да еще каким. — Сара с горечью вспомнила окровавленного Дю Гара. — Не сомневаюсь, ты гордишься своими подвигами.

— Пока нет, — покачал головой Лейдон. — Законную гордость я смогу ощутить, лишь когда тайна бога Луны будет в наших руках и перед нами склонится весь мир.

— Нами? Ты говоришь о «Египетской лиге»?

— Лига, — презрительно усмехнулся доктор. — Она лишь прикрытие, настоящий союз, на службе которого я состою, обращается к прошлому, чтобы овладеть будущим. Он намного старше и мощнее, в его рядах состояли и поистине великие люди. Говорят, в него входили Александр Македонский, Цезарь, Наполеон. Дай твой отец когда-то к нему принадлежал.

— Ты лжешь, — перебила его Сара.

— Думаешь? Но это правда, дитя мое. Гардинер Кинкейд когда-то был нашим другом, но в один прекрасный момент отошел от чистой веры. Старый дурак продолжал придерживаться ребяческих принципов и, отдалившись от нас, предрек свой конец. До самого последнего дня Гардинер верил, что я на его стороне, а потом было уже слишком поздно.

— Слишком поздно? — Сара не поверила своим ушам. — Так, значит, это ты…

Лейдон снова улыбнулся.

— Александрия была важна для организации. Мы надеялись выйти там на след тайны Тота. Но твой отец стоял у нас на пути. Так что я сделал то, что нужно было сделать…

— Убийца! Подлый выродок! — вырвалось у Сары. В порыве гнева и ненависти он хотела наброситься на предателя. О том, чтобы этого не произошло, позаботились вооруженные головорезы Лейдона, загородившие его и схватившие Сару. Камаль вытащил нож и хотел вмешаться, но его прикладом винтовки повалили на землю. Сару тоже грубо отбросили, по подбородку у нее струилась кровь.

— Выродок! Ты за это ответишь, клянусь!

На лице Лейдона изобразилось притворное сочувствие.

— Боюсь, пристрастие к театральности ты тоже унаследовала от своего отца. Кто же, дитя мое, отнимет у меня теперь победу? На твоих друзей там, в пустыне, надеяться нечего, они давным-давно мертвы.