Еще я вспоминала тренера Володю, который когда-то учил меня вести третью сессию и был рядом во время моего дебюта. Он обнимал меня во время перерывов, хвалил, гладил по голове, говорил о том, что я молодец, что для первого раза это просто чудесно. Вот ведь терпения и любви было у человека! Я прониклась благодарностью – шесть лет спустя!

В общем, обучать других – это отдельная тема. Этому нужно учиться.

Зато у меня прорыв – я реально рулила всей аппаратурой, клянусь, что теперь диджеем могу работать, а ведь раньше я и подойти к технике боялась. И слуха у меня нет. Оказалось, что как всегда страхи улетают прочь, когда тебе кто-то очень важен. Важнее страхов. Я и в микрофон говорила, и диски одновременно меняла, и чувствовала настроение, и создавала его, подбирая музыку…

Все закончилось прекрасно.

А потом был выпускной. Леха вызывал на сцену всех игроков по очереди, и они подбегали, хватали дипломы и радовались, танцевали. Когда же Леша назвал меня (у нас все получают дипломы – и капитаны, и координаторы), – Боже! – игроки все разом, не сговариваясь, бросились ко мне и, схватив, стали подбрасывать в воздух, раз за разом, считая до двенадцати, высоко под самый потолок. Я там, в воздухе, орала от страха и плакала от счастья и благодарности.

Клянусь вам, такого я еще не видела никогда! И не чувствовала!

Вот так, неожиданно и достойно закончился мой путь координатора.

А потом подбрасывали Лешу, и так начался его путь координатора.

Все в мире находится в равновесии.

Удачи тебе Леша и легких Игр! Это очень мужская работа, а ты настоящий мужик, и все у тебя получится.

Я потом, может, и вернусь, но только тренером. Мне будут рады, да и я, конечно, люблю свою компанию.

А пока я пошла здоровьем заниматься, ибо для меня ребенка родить – задача не из самых простых и элементарных. Увы. Но нас же Бог любит, факт!

– Представляю себе нашего ребенка! – сказал на днях Юра, прижимая меня к себе. – Это будет что-то сумасшедшее! Или самый известный бандит, или великий президент!

– Не знаю насчет бандита, – сказала я, – уверена, что наш ребенок будет за любовь. А то, что он будет неординарной личностью, – это точно!

Ибо мы и сами личности неординарные и очень сильные энергетически! Ибо Бог нас любит.

Год спустя.

– Юра, у меня к тебе серьезный разговор.

– О, нет, только не это!

– Ну, не ной ты! Я просто хотела узнать, на кой ляд тебе понадобилось фиктивно на мне жениться в первый раз, – я вдруг решила прояснить этот вопрос и заодно поговорить о его отношениях с родителями.

– Блондинка моя!

– Я брюнетка, Юра!

– Да не важно. По духу блондинка. Просто я в тебя влюбился без памяти. Я сразу понял, что ты моя, навсегда, что мы с тобой родились друг для друга. Но не мог же я тебе об этом сказать. Ты была слишком высокомерна, выпендрежна и изображала деловую колбасу. К тебе и подойти-то без делового предложения было страшно. Не говоря уже о том, чтобы предложить переехать ко мне жить.

– Аааххх… – прохрипела я. Все возможные в данной ситуации слова застряли в горле. – А ничего, что я в тебя влюбилась чуть ли не в первый же день? Ничего, что я плакала по ночам и не понимала, что происходит, мечтала о твоей любви, мучилась, сомневалась, делала глупости?

– Я же не знал. Ты не говорила об этом никогда.

– А если бы я сказала, то ты взял и женился бы на мне? Я имею в виду по-настоящему, а не фиктивно.

– Да откуда я знаю! Я за эти полгода столько раз передумывал, разочаровывался, столько крови ты мне выпила, что у меня просто голова кругом шла.

– Почему же ты сразу ничего не сказал? Ты мне голову просто морочил?

– Говорю же, ты была невыносима. Надо было тебя в чувство как-то привести. Переживания явно пошли тебе на пользу.

– Гад какой!

– Хочешь развестись?

– Ну уж нет! Этого вы не дождетесь, господин Гадюкин!

– Тогда иди сюда! Ближе.

– Как скажешь, дорогой.